-Я не верю тебе. Я видел собственными глазами, как он тебя обнимает и как ты доверчиво к нему льнешь. Слышал разговоры парней, о том, что вы спите. Видел, как после того, как тебя чуть не прихлопнули, ты кинулась к нему, вместо того, чтобы испугаться.
Меня захлестнула боль, а еще жгучая обида и неконтролируемая ярость. Я силой развернула его к себе и, дрожа от гнева, прошипела ему прямо в лицо:
-Не веришь? Пошел к черту! Ты притащил меня и сына в эту страну, когда я не хотела ехать. Когда я просила тебя не лезть в новое дерьмо, ты лез, забыв, что разменной монетой в твоей игре станет твоя семья. Меня три раза пытались убить, два из которых из-за акций завода и к нанятому киллеру это не имело никакого отношения! Ты приставил ко мне охрану, не спросив, а нужно ли мне это, а потом начал дико ревновать! Викинг влюбился в меня, не спорю, но ты позволил не просто усомниться во мне, ты тупо посчитал меня безмозглой телкой, которая не понимает, что такое честь и достоинство! Когда я приехала к тебе в больницу, ты меня оттолкнул, сам же, пока я лежала без сознания и чуть не умерла, не навестил меня ни разу, хотя я, наивная, верила, что ты тут круги нарезаешь. Даже встав на ноги, ты не поделился этой радостью со мной. Не веришь мне? Да, пожалуйста! Иди к черту, Синицин, я не собираюсь оправдываться перед тобой! Я убила собственного отца ради тебя, но ты и после этого унижаешь меня недоверием! Так что, иди к черту, Синицин. Играй в свои мальчишеские игры без меня! Я подаю на развод!
Я тяжело дышала, смотря, как лицо Антона меняется от холодного и отчужденного к шокированному и виноватому. Я, наконец-то, достучалась до него, только вот мне уже было все равно.
-Лена, девочка моя… - шагнул он ко мне, но я отшатнулась. В моей душе не было ничего хорошего по отношению к этому человеку, по крайней мере, сейчас.
-Не трогай меня и не подходи!
-Лена, я… прости меня… моя чертова ревность….
-Живи с ней дальше один!
Его лицо приобрело высокомерное выражение после моих слов и он, опираясь на трость, приблизился ко мне на расстояние шага.
-Ты серьезно считаешь, что я дам тебе развод? Опять старая песня?
-Ты забыл, дорогой, я — французская подданная, я просто найму адвоката, и он решит все по европейским стандартам.
-Да, плевать я хотел на твоих адвокатов! - взревел Синицин, - Я не дам тебе развода! Ты моя!
-Кто, Антон? - спокойным и безразличным голосом поинтересовалась я, - Твоя кто? Игрушка, главный приз? Кто?
Антон отшатнулся, будто я его ударила, а я, усмехнувшись, развернулась и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж дачного дома.
Меня не просто ранили его слова, они меня разочаровали. Можно справится с болью и предательством, но как справиться с разочарованием в человеке?
Я остановилась на полпути к лестнице и обернулась, окидывая его с ног до головы, разглядывая.
-Мне кажется, я больше не люблю тебя.
Он стоял, как громом пораженный, хотел сделать шаг ко мне, но я еле ощутимо покачала головой. Не стоит. Развернулась и уставшей походкой поднялась на второй этаж. Все, чего я сейчас хотела это уснуть, после болезни быстро уставала, да и противостояние с Синициным мне здоровья не прибавило.
Зашла в гостевую комнату и легла, не разбирая, на постель. Первое время чутко прислушивалась — все ожидала, что Антон со своим ослиным упрямством последует за мной. Но нет, ума хватило не трогать меня в таком состоянии. Зато я отлично слышала, как он ходил на первом этаже. Надо посоветовать Владу сделать здесь звукоизоляцию, а то не дом, а какой-то проходной двор. Следующее, что услышала, так это разговор Антона и Митяя. Почему именно разговор, потому, что муж воспользовался своей любимой привычкой, приобретенной еще во Франции — включать громкую связь во время разговора.
-Здорово, Митяй.
Слышно было плохо, словно через вату, но слышно.
-Здорово, коль не шутишь. Слышал я, что ты в больничке устроил. Не боишься? Помощь не нужна?
-Твои ребята и так помогли. Я к тебе с вопросом. Это правда, что Ленка без сознания в больнице месяц провалялась?
-А ты чем слушал, когда я тебе это говорил? Говорил же, что она больна. Что тогда у Викинга она в полубредовом состоянии находилась, при мне же ее в больницу и отвезли. Кстати, за Вика тебе спасибо, что не дал сдохнуть и ко мне прислал, тут его моя Оксанка заштопала.