После потрясающего секса и последующей моей отповеди, я, вырвавшись из его объятий, ушла в гостевую комнату. И не выходила из нее весь день до самой ночи, проклиная собственную, в принципе здоровую, реакцию тела на него и отсутствие связи с внешним миром. Безумно хотелось позвонить сыну, матери, узнать, как там Катарина. Но мой телефон был разбит вдребезги Лукой, а просить у Антона я не хотела, тем более, что прекрасно знала, что даже сейчас он контролирует ситуацию и знает, что с Кириллом и Катариной все в порядке. От этого злилась еще сильнее, получалось, что он просто суперпапа, а я нерадивая мамашка, которая уже месяц не звонит собственной семье. Я была на сто процентов уверена, что мама и сын не в курсе происходящих событий со мной, а Антон «успокоил» их какой-нибудь фразой, что я на отдыхе в заграничном санатории и дозвонится нет возможности. Убила бы придурка!
Как у этого самовлюбленного типа получается так выкручиваться? Ведь даже моя собственная мать относится к нему, как к божеству и все время твердит мне, что более лучшего отца своим детям я не найду. Я затыкалась во время таких разговоров, захлебываясь собственным ядом, что сочился из меня, так и хотелось крикнуть ей: «Открой глаза! Он бандит! Все, что происходит опасного в нашей жизни принес он!» Но я молчала, всегда защищала его, даже от собственной реакции. Причин злится все эти девять лет у меня не было, на самом деле. Мы спокойно жили, занимаясь каждый своим делом. И получилось так, что все больше и больше отдалялись друг от друга. И вот теперь, здесь в России, когда наши отношения основательно встряхнулись, оказалось, что нет того Антона, ради которого я убила собственного отца, нет той меня, что замирала от одного его взгляда, так что сердце переворачивались и становилось трудно дышать. Что же осталось? Безумное сексуальное притяжение? Но разве на нем можно строить отношения? И действительно ли я хочу разрушать наш брак? Усмехнулась, вспомнив старую русскую поговорку — хорошее дело браком не назовут. Его слова там на кухне… Верит ли он сам в то, что говорит? Кто же я для него? Кто он теперь для меня?
Голова шла кругом и хотелось уйти от этих мыслей, хотя бы ненадолго, переключится на что-нибудь другое. И у меня получилось, только и новые мысли не принесли спокойствия. Лука. Мой брат, который причинил мне неимоверную боль, которому я причинила такую же боль. Теперь, после выписки из больницы можно было об этом подумать, только надо ли? Те дни, что я побывала почти что наедине с его ненавистью, злостью и обидой и те несколько минут в машине с его прощением и каким-то пониманием, перевернули мою душу. Я испытывала двоякие чувства к этому человеку, но сильнее всего был страх, а еще тоска, по чему-то такому, чего у меня никогда на самом деле не было. Я чувствовала вину перед ним, но извиняться не хотелось. И видеть его тоже. Я боялась его. Чувство вины — это самое острое чувство во мне сейчас. Перед матерью, детьми, а еще перед Виком.
Я надеялась, что все с ним будет хорошо. Даже после того, что он сделал, я не держала на него зла, не могла, злости во мне и так предостаточно, а Слава… его могла лишь пожалеть. За все это время, я привязалась к нему, как к другу, в начале был даже какой-то интерес, как к мужчине. Но всегда, всегда перед глазами, в сердце был Антон.
К черту! Не хочу больше думать ни о чем! Хотя бы немного побыть в тишине. Мне это просто необходимо.
Мне было безумно жарко, так, что хотелось содрать с себя саднящую кожу, казалось, что жар пробирает до самых костей. Неужели снова температура поднимается? - подумала я сквозь сон, попыталась открыть глаза, но не смогла и снова провалилась в тяжелую темноту.
Облегчением стало прикосновение руки, холодной, именно то, чего так хотелось, и я уткнулась в нее лицом, судорожно вдыхая.
-Родная, да, ты горишь! - услышала я взволнованный голос Антона, но открывать глаза и, вообще, как-то реагировать сил не было.
Отрезвил меня все же его голос, когда он набрал скорую и начал диктовать адрес. Меня буквально подбросило на кровати и я, открыв глаза, резко сказала:
-Не надо больше врачей! Прошу!
Неожиданно, даже для самого себя, Антон подчинился и сбросил вызов.
-Маленькая, у тебя температура…
-Я знаю, но я больше не могу быть в больнице, иначе с ума сойду,- ответила я, чувствуя, как слабость разливается по всему моему телу.