Я не заплакала, я завыла. За девять лет я не плакала по нему ни разу, мать, думая, что отец ее бросил, уничтожила все фотографии в нашем доме. Я же старалась не вспоминать его вообще. Теперь, видя его лицо, смеющееся и счастливое, сдержатся я уже не могла. То, что я дрянь - это я знала давно, но не осознавала это так четко, как сейчас. А еще поняла, именно в этот момент, что он никогда не будет рядом, не успокоит, не скажет, что любит.... То, что он стрелял в меня, пытался убить Антона и убил Лешку, пусть и чужими руками, вдруг стало неважным. Крестный прав, он все равно оставался моим отцом, неидеальным, жестоким. Но он вырастил меня, дал мне жизнь, а я забрала его жизнь.
-Лена, Леночка, ну, хватит…Ну, поплакала и будет, зачем же так убиваться...- со мной рядом оказался дядя Боря и ласково, по-отечески поглаживал меня по волосам,- И я дурак старый тоже хорош, напомнил тебе...
-Ты... прав, крестный...- все еще заходясь от рыданий, проговорила я,- Я даже не дрянь, я хуже. Любой бандюга лучше меня.
-Это ты загнула,- возразил он.
-Что происходит? - тихо и серьезно спросил Вик, стоя в дверном проеме в комнату.
-У меня в аптечке где-то успокоительное было, я сейчас,- вдруг подорвался дядя Боря и метнулся в ванную комнату.
-Елена Витальевна?
-Никакая я не Елена Витальевна, Вик! Я дрянь. Я потеряла право так называться, когда убила его.
-Кого? - так же спокойно спросил Вик.
-Своего отца,- прошептала я трясущимися губами и уперлась взглядом в пол. Я ожидала презрения со стороны того, кто недавно спас мне жизнь, и я это презрение заслуживала. Для любого человека родитель - святое и неприкосновенное. Не удивлюсь, если он развернется и уйдет. Но вместо этого, Вик медленно подошел ко мне и опустился на колени рядом со мной.
-Посмотри на меня,- попросил он и тон его был настолько теплым и ласковым, что я сначала ушам своим не поверила и подняла на него свои глаза. Он молчал и просто смотрел на меня и, как совсем недавно дядя Боря, поглаживал меня по волосам.
-Ты расскажешь мне, что тогда произошло?
-Зачем?
-Тебе станет легче.
-А тебе станет противно со мной общаться, если не уже.
-Не станет. Я тоже не святой, я смогу понять.
-Понять можно все, простить нельзя...
Вик обнял меня, неожиданно, резко и в то же время нежно, а я, уткнувшись в его мощную грудь, ощутила спокойствие. Так мы и стояли - на коленях и обнявшись, пока не зашел крестный и при виде нас не встал, как вкопанный, я отпрянула от Вика, как ошпаренная.
-Да, ну ё! Предупреждать же надо! - и вышел из зала,- Молодежь, вы тут пообщайтесь, а я пойду, прогуляюсь пару часиков! - крикнул он уже из коридора. Я подорвалась со всех ног, крича:
-Крестный, ты все не так понял! - но ответом мне была захлопывающаяся дверь.
Вернувшись в зал, накинулась на Викинга.
-Ты чего молчал? Мог бы тоже сказать ему. Что он теперь о нас думает?
-А если я не хочу? - вдруг спросил Вик серьезным тоном.
-Чего не хочешь? - опешила я.
-Опровергать его предположения.
-Ты с ума сошел?
Вик невесело улыбнулся, подошел ко мне и взял за руки.
-Уже давно, когда в дом твой зашел и тебя увидел, в глаза твои зеленые посмотрел. А я ведь осуждал твоего мужа, Лена, за то, что он резню устроил из-за бабы, тогда в девяностые. А теперь понимаю, что и сам бы так сделал. Веришь?
-Нет,- ошарашенно ответила я и головой замотала,- Замолчи! Это все не так. Ты все придумал.
Я вырвала руки и медленно отошла от него подальше. Я видела, замечала его взгляды, но всерьез не воспринимала. И как мне реагировать на его слова теперь? Да еще в такой ситуации, когда мой собственный муж запер меня в клетке вместе с ним.
Вик стоял с минуту, не шелохнувшись и смотрел на меня, не мигая, потом сделал шаг, а я отпрянула, и сама же себя отругала. Дура, ничего ведь он тебе не сделает, если сама не захочешь!
-Я не придумал. Я говорю, как есть, но не бойся, девочка, это тебя ни к чему не обязывает. Ты ничего мне не должна, это я тебе должен.
-Нет,- я опять помотала головой, не в силах ничего сказать и честно не зная, как себя теперь вести - как мужчина он мне, конечно, нравился, но это ничего не значило, абсолютно ничего, а как человека, возможного друга, я его терять не хотела,- Ты не должен.