-Знаешь, как ни по-детски это сейчас прозвучит,- серьезным тоном заговорил он,- Но ты меня предала. Вы меня предали.
Он обернулся, и я задержала дыхание, на меня смотрели жестокие глаза Антона, сейчас мой сын, как никогда был похож на своего отца.
-Почему ты молчишь, мама? Почему ты молчала все эти годы? Ни разу ни сказала правду. Я так понимаю, что замена имен и фамилий это вовсе не программа по защите свидетелей, как вы меня убеждали? Вы сами преступники.
Я дернулась, как от удара. Сын же, наоборот, от моей реакции подскочил ко мне и, глядя в глаза, закричал:
-Почему вы мне лгали!?
-А что мы должны были тебе говорить? Рассказать всю жизнь невозможно. Да и я очень надеялась, что твой отец не вернется к этому. Я очень надеялась, что мы не вернемся в Россию.
Кир горько улыбнулся, покачал головой и, отвернувшись от меня, снова отошел к окну.
-Наверное, ты права, нельзя ребенку говорить о том, что его родители убийцы.
Из комнаты Кирилла я выходила на подогнувшихся ногах. После той жестокой фразы он не сказал ни слова, закрывшись от меня глухой стеной молчания.
Неужели за девять лет счастья я должна расплачиваться тем, что потеряю сына? Или же это запоздавшее наказание за убийство собственного отца? За ложь матери и за боль, которую я ей причинила? За ложь самой себе?
К себе в комнату я не пошла, зашла в ванную комнату для гостей. Захотелось принять душ и смыть с себя все зло, что я причинила самой себе. Только возможно ли это? Развязывая пояс халата, я машинально взглянула в зеркало - на меня смотрела бледная женщина с огромными глазами и осунувшимся лицом. Мимоходом отметила, что бинт, которым я была перевязана, испачкан кровью. В каком-то полусне подошла к раковине и, включив воду, умылась. На полочке возле зеркала увидела бритвенные принадлежности Кирилла, фирменная бритва, которую я ему подарила, как только мой мальчик стал мужчиной. Я улыбнулась, вспомнив этот момент, Кир тогда жутко покраснел и все отводил от меня взгляд. Родной, ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Взяла в руку его бритву и с нежностью провела по рукоятке. Ну, как я могла рассказать ему правду? Как?
-Лена? - раздался испуганный голос Вика сзади меня. Я обернулась и наткнулась на его ошеломленный взгляд.
-Как ты сюда вошел? - бесцветным голосом спросила я.
-Ты не закрыла дверь,- почти прошептал он, а я проследила за его взглядом и обнаружила, что до сих пор держу бритву сына в руках. Бросив вскользь на себя взгляд, поняла, как я выгляжу со стороны - бледная, в расстегнутом халате и со смертельным оружием в руках. Объяснять, что я тут воспоминаниям предавалась бесполезно, не поверит.
-Вик, ты все не так...
-Ты чего надумала?!- он подскочил ко мне, как ужаленный, вырвал бритву из рук и зашвырнул куда-то в сторону душевой кабины. - Из-за чего? Из-за того, что эта мелочь пузатая на тебя обиделась? Ты что - ненормальная?! Он твой сын, а значит, поймет, позже, но поймет!
-Не поймет, Вик,- покачала я головой.
-Перестань, слышишь? - Вик подошел ко мне, поймав мои руки и заглядывая в глаза,- Я понимаю, что у тебя жизнь не позавидуешь, но так нельзя!
-Все, хватит! - я вырвала свои руки,- Что ты носишься со мной как, курица с яйцом? Ничего я с собой не сделаю, и не собиралась, просто ты зашел не в тот момент.
-Не в тот момент?!- взревел Викинг,- А в какой момент я должен был зайти, когда бы ты уже кровью истекла?
-Да-а,- протянула я.- Зря я дверь-то не закрыла.
В тот же миг Викинг саданул кулаком по стенке со всей дури, а я от неожиданности отшатнулась.
-Господи, зачем я тебя встретил, жил ведь ни о ком не беспокоился...,- простонал он.
-Викинг, довольно! - меня порядком достала влюбленность мужиков, - Посмотри на меня и убедись, наконец-то, что ничего во мне особенного нет. Я обыкновенная! Нечего тут мелодраму разводить!
-Что ты сказала? - зарычал он, приходя от моих слов в бешенство, - Мелодраму разводить?! Ты что думаешь, что я сам не понимаю, что мне ничего не светит? Или ты думаешь, я мазохист, который с удовольствием влюбляется в чужую жену? Любовь — это не вещь, которую можно взять и выкинуть!
-Я знаю это, поверь мне,- тихо ответила я, он внезапно замолчал, и с шумом выдохнул.