А после пришло отчаяние, понимание того, что даже его ласки она воспринимала, как ласки своего мужа. Понимание того, что она до сих пор любит своего мужа. И что ему… Нет. Дальше он откинул все мысли, закрываясь от них, осознанно продолжая свою агонию, свое безумие. Еще не вечер, у него еще есть надежда.
Митяй смотрел на экран сотового телефона и не решался его взять. Что он ему скажет? Как это ему сказать? Да и Оксанка запретила говорить ему такие новости. А после того, как он посоветовался с Владом и услышал те же слова, что и от нее, понял окончательно, что говорить Антону нельзя, если он хочет, чтобы тот хоть когда-нибудь встал на ноги. Но трубку пришлось взять.
-Привет, брат, как чувствуешь себя?
-Что происходит, Митяй? – не отвечая на вопрос, спросил Синица. Митяй сжал телефонную трубку в руках, почти до треска, поняв, что юлить не получиться. Антон не мальчик, да и как можно изворачиваться от прямых вопросов хоть и бывшего, но все-таки криминального авторитета? Он же не лох по жизни, да и с некоторых пор Митяй считал его другом, братом. А это в корне меняло дело.
-Ты о чем? – придавая непринужденность голосу, все-таки попытался Митяй.
Раздраженный вздох на том конце трубки окончательно дал ему понять, что номер не прошел. Факир был пьян и фокус не удался.
-Ты знаешь, о чем я.
-Все под контролем, брат, не переживай, - снова беззаботно ответил Митяй.
-Ну, я понял, что по телефону ты ничего вразумительного мне не скажешь, - проговорил Антон и хмыкнул, - Поэтому я тебя жду, здесь, в этой чертовой больнице. И еще – если ты не приедешь и не расскажешь мне, что у вас там происходит, я клянусь, разнесу это чертово здание по кирпичику и отнятые ноги мне в этом не помешают.
Митяй ничего не успел ответить – Тоха сбросил соединение. В словах Синицы сомневаться не приходилось. Он действительно найдет способ привлечь к себе внимание. Митяй чертыхнулся и набрал номер Влада.
-Речников, - послышалось в трубке.
-Леший, здорово! – гаркнул он, - В общем, ваша с Оксанкой идея не проканала. Ты лучше меня знаешь, как Синица умеет задавать вопросы. Нет, я, конечно, мог его послать! Но смысл, если результат будет тот же? Так что, ноги в руки и бегом ко мне, будем думать вместе, что говорить и как. Придется ехать.
-Митяй, ты с дуба рухнул? Сейчас самый разгар рабочего дня, куда я поеду? – раздраженно ответил Влад.
-Мне, твою мать, два раза повторять надо? Если у тебя проблемы с уходом от рабочего места могу посодействовать - подъеду к твоему главному, как раз давно с ним не виделись, коньячку попьем и все будет в ажуре.
-Не нужно, - устало вздохнул Влад, - Я сам решу. Только давай уж ты сам ко мне подъезжай. Время потеряем, пока я в твой поселок доберусь.
-Договорились, - ответил Митяй, ухмыляясь и нажал отбой.
Валя проснулась ближе к обеду и не совсем сразу поняла, где она. Вроде и квартира такая же, как и у нее, но только обстановка явно мужская. А потом резко поднялась с кровати. Твою ж мать, это же надо забыть, что ночевала она не у себя, а у майора милиции. Вроде и выпила вчера всего бокал мартини, но в голове шумело так, будто всю бутылку уговорила. Хотя не исключено, что Дэн, парень из клуба, ей что-нибудь в бокал подсыпал. Она еще вчера в клубе заметила, что как-то странно ее организм отреагировал на вполне невинный бокал мартини с соком - сознание помутилось и голова начала кружиться. Именно поэтому, она решила уйти, но Дэн начал к ней приставать, а когда она его решительно отшила – разозлился. Вот тогда и спас ее красавчик-майор, непонятно каким ветром занесенный в клуб ее брата. Дэн еще свое получит, она обязательно расскажет Димке, что тот пытался к ней приставать и, скорее всего, подсыпал ей в бокал какую-то муть. Недолго после этого Дэну в клубе работать осветителем. Она вспомнила, что было дальше после того, как майор признал в ней сестру известного в городе криминального авторитета. Поступил он, несмотря на свое звание, вполне по-мужски. Ни о чем не спрашивая, видя ее состояние, отвез к себе домой, покормил поздним ужином и уложил спать в удобную кровать, а сам ушел спать в гостиную на диван. Валя улыбнулась, майор все больше и больше ей нравился.