-Девочка моя, проснись, пожалуйста, тебе нужно поесть.
Ленка что-то пробормотала во сне и с неудовольствием скинула его руку со своей щеки. Вик тяжело вздохнул, поднялся с края кровати и отошел к окну, решая все-таки попозже попытаться ее накормить.
Глядел в окно и не видел там ничего, почему-то перед глазами, в памяти маячили воспоминания, возвращая его в прошлое.
Слава Елизаров с юности был обделен женским вниманием – его побаивались из-за нестандартной внешности. А вот пацаны во дворе только из-за одной его внешности сразу зауважали. Это уже потом, когда родители разрешили ему быть самим собой, а не сыном работников математических наук, он добился настоящего уважения, бросив всю свою недюжую силу в спорт. Но вот добиться восхищенных взглядов от девушек так и не смог, несмотря на все свои старания. Да, что там восхищения! Он был бы доволен и малым, если бы перестали хотя бы шарахаться от него. Но то ли женщины ему попадались глупые, то ли судьба у него такая, но никто не воспринимал его как человека, как личность, все обращали внимание на отталкивающую внешность. Поэтому и девственности Слава лишился гораздо позже своих друзей во дворе – в девятнадцать лет. Нет, его не увидела и полюбила какая-нибудь честная и искренняя девушка, все гораздо банальнее. Это была женщина старше его, на много лет, которая попросту тащилась от больших мужиков. На юбилее у своей тетки, она затащила Славу в каморку и там показала все прелести секса. Славе было все равно, кто она, как выглядит, да и как ее зовут он помнил смутно. Уже потом, будучи взрослым, он начал пользоваться услугами женщин древнейшей профессии, больше не заморачиваясь по поводу того, что у него нет постоянной партнерши. Так было даже легче, проще. Он привык к мысли о том, что его никогда не полюбят и он сам, наверняка, не полюбит также. До тех пор, пока не встретил ее. Сначала он обратил внимание на ее глаза, как ни странно. Когда вошел в ее дом, первое, что увидел это были ее глаза, зеленые, как весенняя трава, большие, с пушистыми ресницами. А после, когда она начала общаться с ним, как с обычным человеком, а не как с постаментом кунсткамеры, понял, что все женщины, которых он встречал до нее, были и не женщинами вовсе, а какими-то пародиями на них. Окончательно он понял, что пропал, когда она поймала пулю, предназначавшуюся ему. Почему она так сделала, он так и не понял. Было ли это машинально? Да и какая разница? Машинально она должна была спрятаться за его спину, а не толкать его в дверной проем. И только позже он начал узнавать ее, как человека, как личность. Тогда нужно было бежать без оглядки от несвободной женщины, тогда, сейчас уже поздно. Сейчас даже ее внешность не имела для него никакого значения. Он видел ее красоту души. Он влюбился в ее душу.
-Чего топчетесь в дверях? Заходите, раз пришли, - ухмыльнулся Антон, глядя как двое здоровых мужчин замялись в дверях в нерешительности.
-Привет, брат, - с теплотой в голосе поздоровался Митяй. Влад ничего не сказал, прошел к Антону и, пригнувшись, обнял по-дружески.
-Наверное, мне еще два дня назад стоило пригрозить таким образом, раз вы приехали, да еще обниматься лезете, - хохотнул Антон.
На лицах парней расцвели неуверенные улыбки, впрочем, они быстро исчезли, как только Антон Синицин произнес:
-Меня интересует только один вопрос – где моя жена и почему она не берет трубку? Чего молчим? Я, б*ять, должен щипцами из вас ответы вытаскивать? Да, скажите вы хоть что - нибудь! - сорвался он на крик, - Что с ней?
Тут лицо Антона побледнело еще больше его болезненной бледности.
-Она… жива? – выдохнул он.
-Да, жива, - поспешил успокоить его Влад.
Антон, устав от перенапряженных нервов, откинулся на подушку, на лбу выступили капли пота.
-Тогда, что с ней? Почему не приезжает, не берет телефон?
Юлить не получиться, это Митяй понимал еще тогда, когда давал обещание Ксанке, не обрушивать на него такую новость. А теперь был уверен в этом, как в самом себе.
-Помогите мне сесть, - хрипло попросил Антон.
Митяй с Владом подорвались к нему, взяв за руки, обхватив широкую спину, помогли принять сидячее положение, подложив под поясницу подушку. Антон чуть откинулся на нее, упираясь локтями в постель.