- У меня было счастливое детство. И отец, самый лучший. А у него… Он урывками рассказывал кое-что. Не скажу, что он видел сплошную радугу.
- Мне кажется, это не повод вторгаться в чужую жизнь.
Мой друг весьма грубо это сказал.
- Ты прав. Что-то я совсем раскисла с этими новостями.
Никита часто говорил разумные вещи, тогда как я витала в облаках. Тем более, со стороны виднее. Моя семья мне дороже всяких внебрачных отпрысков. Я так боюсь, что родители не смогут смириться с этой ситуацией, и отец уйдет из семьи. Мама много плакала последнюю неделю, когда прозвучало признание: Антон – его родной сын. Она знала об этом с первого дня появления мальчишки в нашей семье. А вот родителю довелось узнать об этом всего несколько месяцев назад, с легкой руки бабушки Антона.
А я… я пока не поняла своих чувств. Мне вдруг стало жалко парня. Он смотрел на нас, как щенок бездомный и вся спесь его ушла, когда он услышал признание отца.
Антон не хотел есть, тогда как я приносила в комнату подносы с едой и молча ставила на письменный стол. Он не хотел говорить, я не делала попыток пообщаться. Мне нечего было сказать. Ему врали, мне тоже.
Кто он мне: друг? Враг? Я для себя этого ещё не решила.
Глава 4
- Антон! – благо, было на кого покричать. – Дуня лужу сделала! Иди теперь и вытирай.
- Я здесь причём? Твой пёс и его лужи на твоей совести.
Несносный гадкий мальчишка. Папе отдельное спасибо. За собаку, которую я не просила. И братика, которого не заказывали.
- Вчера ее выгуливала я, а значит, сегодня твоя очередь.
Парень медленно выполз из своей берлоги и молча направился в ванную. Правильно, зачем со мной разговаривать?
- Непременно возьмусь за твоё перевоспитание, Шнайдер. Мне в доме овощ не нужен. Ты обязан вносить свой вклад в семью и у тебя должны быть обязанности!
Когда говоришь подобные вещи, чувствуешь своё превосходство. Но слушать эту проповедь ежедневно из уст старшего брата – это сродни издевательству. Он бы сейчас мою речь оценил. Представляю, как он «обрадуется» новому родственничку.
- Утром я выгуляю пса, но потом сделаешь это сам. А пока я гуляю, сделай мне чай с малиной.
Дуня виновато заглядывает мне в глаза. Знаю, она не виновата, что у нас в доме царит хаос и все рады перекидывать обязанности друг на друга.
- И на балконе не кури, я матери скажу!
Громко хлопаю входной дверью. Фу, какая это мука – воспитывать. Я бы и рада не уподобляться взрослым и не читать проповеди, да должен же кто-то поставить нового жильца в рамки.
Дуня с веселым лаем выскочила на улицу и дернула поводок. О, Лера тоже своего бассета выгуливает. Небось, опять начнет ныть, жалуясь на предков.
- А где Антон?
Ах, даже так?! Ни тебе «привет, Инга!», ни «как дела?». Сразу про Антона?
- Я смотрю, вы уже познакомились? – ворчу недовольно.
- Конечно. Ты не говорила, что у тебя такой красивый брат есть. А ещё смелый. Он бабу Сашу из-под колес мотоцикла вытянул!
- Чего?
- Она не видела мотоциклиста, а Антон ее за руку потянул в сторону, и она жива осталась.
- Герой, - проворчала, вспоминая нашу драку на спектакле.
- А он надолго к вам? – Лерка не скрывала свой интерес.
- Надеюсь, что нет. Но, в любом случае, он не такой уж и рыцарь. Бабушек, может, он через дорогу и переводит. Но не более.
Не знаю, зачем я это сказала. Из вредности или желания отвязаться от Лерки. Она ведь всегда расспрашивала меня о последних школьных новостях. Я не охотно, но делилась.
Что-то мне всё меньше нравилась возня вокруг этого Антона. Парень обыкновенный, каких тысячи. Ничего примечательного в нём нет. Ну, странный немного. Дикий. Знакомств в школе не заводит и держится особняком. Наверное, привык к своему кругу общения, а у нас подобные гибриды не в почете. Нет, компания подростков-неформалов у нас есть. Они собираются в стайку и шепчутся о чем-то между собой. Говорят, их поймали с поличным, когда они курили траву в школьной теплице. А ещё их видели на кладбище. Я ими не интересуюсь и не хочу, чтоб моё имя было как-то с этим связано.
И вообще, было бы здорово, если бы о существовании Антона все забыли. Но, увы.