Миша за уроки не торопился. Так что мне пришлось ещё слоняться около школы добрые пятнадцать минут.
- Ты охренел? – я подлетела к нему сразу, идти на нейтральную территорию у меня терпения не хватило.
- В чем дело? – ни один мускул на лице парня не дрогнул.
Он обхватил моё запястье кольцом пальцев и поволок в сторону.
- Ты сам знаешь. У меня отец, кстати, в полиции работает.
- Поздравляю. Я тут каким боком?
Парень опасливо озирался по сторонам, даже не пытаясь смотреть на меня.
- Тебя и твоих дружков посадят.
- Интересно, за что…
- Не прикидывайся дурачком, тебе не идёт.
Едкая ухмылка коснулась тонких губ. Миша заправил выбившуюся прядь волос под шапку и наклонился ближе.
- Не хочешь – не надо. Я тебя не заставляю, - горячее дыхание коснулось щеки. - Только посоветуй, что с Антоном стоит сделать. Ноги переломать? Или можно жестче?
- Брата не тронь. Он в этой войне участия не принимает.
Миша покачал головой и двинул плечами. Мол, как скажешь.
- Не боишься, что я тебя задушу? – тяну губы в презрительной ухмылке.
- Нет. У меня есть рычаги управления твоим плохим настроением.
Наша беседа не осталась незамеченной. Такое ощущение, что всем есть дело до переговоров. Популярность Славского меня убивает. Причем, держится она исключительно на запугивании других.
- Зачем это тебе? – задаю вполне резонный вопрос.
- А я мазохист по жизни. Так что, любимая, ты чувствуешь, как зарождается наше светлое чувство?
И что я должна была сделать? Мило улыбнуться, когда хочется вцепиться в старательно уложенную гелем прическу? Или ответить согласием на нелепые требования? Стать девушкой Славского. Фу, какая гадость.
Я отвернулась от парня и заметила фигуру Антона, на которой повисла Верка. Они о чём-то шептались и улыбались, поглядывая в нашу сторону. Меня это злило. И я сделала саму глупую вещь в своей жизни. Повернулась к Мише и напористо поцеловала того в губы. Столб целовать и то приятней, эмоций больше. Парень думал меня обнять, или подержаться, чтоб не упасть от неожиданности, да я освободилась быстрее.
Гордо прошла мимо друзей и вошла в здание школы. Щеки горят, уши пылают. Судя по произведенному эффекту и гробовому молчанию, про инцидент на экскурсии скоро все забудут. Любопытно, как Миша собирается объяснить народу про свой роман со «стукачкой».
Всё было предельно просто. Славский нашел другую жертву. Он указал пальцем на другую кандидатуру и ребята молниеносно среагировали. Оказывается, не одна я ночевала за пределами нашей комнаты. Была ещё одна девушка, которая даже не явилась на гулянку: Настя. Существо болезненное, инертное и слабохарактерное. Девушка никогда не принимала участие в жизни класса по одной простой причине: её существования никто не замечал. Я лично уверена, что Настю никто и не приглашал на пьянку. Но это было и не обязательно. По заверению Миши, она находилась без надзора всё время. Тогда как я провела достаточное количество времени в компании Славского, что дало мне железобетонное алиби.
Не знаю, насколько всё выглядело достоверным. Кажется, это никого не интересовало. Настя виновата? Объявим ей бойкот. И все гадости обрушились на голову бедной девушки. Стыдно, но я выдохнула с облегчением. Мне надоели записки с обвинениями, испачканная одежда. Пришлось даже немного укоротить волосы из-за жвачки, которую заботливо кто-то впутал в прическу. Теперь тумаки и затрещины получал другой человек. Она, скорей всего, так же не имеет отношения к произошедшему, но и я тоже не виновата.
Не знаю, кому хуже. Ей, сносящей издевки и смешки класса, или мне, терпящей навязчивую компанию Славского. Его горячее дыхание на шее. И цепкие руки на плече. Труднее всего было игнорировать тяжелые взгляды Антона и подозрительные Верки. Зато Никита перестал задираться. Он вел себя как оскорбленный верный муж и всячески пытался напомнить мне о былой дружбе и размолвках с Мишей. Вот они, лучшие друзья, на тесное общение с которыми истрачено бессчетное количество лет. И они так легко поверили в наши со Славским теплые отношения!
***
Одна лишь в сердце ненависть была —
И жизнь любви единственной дала.