Ладонь Антона медленно накрывает мою руку. Я должна убрать её, но не могу. Потому что мечтала об этом постоянно. Вспоминала его мягкие и теплые ладони, которыми он согревал мои окоченевшие от мороза пальцы. Но в ту пору ещё не было постыдного подтекста. Просто мы заботились друг о друге, как небезразличные люди. Как позволено делать брату с сестрой.
- Я всегда буду любить тебя, - его голос тихий и дрожит.
- Как сестру, - уточняю, стараясь не разреветься.
- Нет. Но и перейти грань дозволенного больше себе не разрешу. Ты прости за всё, милая. И будь счастлива. А мне нужно идти, у меня поезд.
- Как? Так скоро? Ты ведь только приехал!
- Знаю. Но и находиться здесь тоже не могу. Ты прости ещё раз, ладно? И забудь всё. Я буду любить за двоих.
Антон вышел быстро, не дав мне опомниться. Впрочем, что я могла сделать? Он всё правильно решил. Однажды и я поступила подобным образом. Просто сбежала. Тысячу раз пожалела и не смогла заглушить терзания. Но так было правильно.
Мы всё решили правильно.
Эпилог
Мать ходила из угла в угол, отец тоже места себе не находил. Антон пропал. Совсем. В училище он не доехал. Номер телефона больше не обслуживался. По сводкам он нигде не проходил, но мало ли куда он подался?
Я убивалась больше всех. Ведь чувствовала себя корнем всех проблем. Это наказание за то, что я посмела любить родного брата. Дура.
- Это моя вина, - сама не ожидала, что скажу это вслух, но терпеть душевные терзания становилось все сложней.
- В каком смысле? – мама перестала бегать по комнате.
- Мы плохие. Мы очень плохие люди.
Я не могла перейти к главному. Это как приговор зачитать. Озвучить страшный диагноз. Что теперь со мной будет? Отправят на лечение?
- Я люблю его. А он – меня. И Антон ушел, чтоб больше не видеть меня.
Гамма эмоций на мамином лице. От непонимания до… Нет, больше ничего: она, кажется, не до конца понимает смысл сказанных слов.
- Как ты сказала? Мы ведь тоже его любим.
- Ты же поняла, о чём я. Не как брат сестру.
Мама ещё ничего, а вот на папе совсем лица нет. Стоило попросить родителей присесть, а потом уже убивать правдой.
- Значит, вот как ты решила поступить со мной? – совсем забыла, что и Миша здесь, зашел меня навестить. - Я в ней души не чаю, свадьбу нашу планирую, а она в другого влюблена? Ещё и в кого? Брата?! Ты дура, Инга! Использовала меня?
- Никем я не пользовалась. Просто не отталкивала. А наши взаимные чувства ты сам же и придумал. Сколько раз я говорила тебе о любви? Не помнишь? Потому что не было такого. Ты просто решил поступить в тот же вуз, что и я. Поселился рядом. Провожал в общежитие. Мы вместе тусовались с друзьями. А теперь вместе же приехали домой. Я ничего тебе не обещала, Миша. Очнись!
- Мы были с тобой друзьями!
- А помнишь ли ты, каким методом заставил дружить с тобой?
Наконец-то я это сказала. Столько держала в себе этот гнев и вдруг прорвало. Я вытолкала парня за дверь и на полусогнутых ногах вернулась в гостиную. Было невыносимо стыдно, но хуже, что расплачивается за грех один Антон.
- Инга, это ужасно, - голос мамы дрожит. – Ты понимаешь, что говоришь?
Хочется провалиться сквозь землю. Чувствую, как в стопы босых ног тычут снизу вилами, настолько они горят. Лицо вспыхнуло всеми красками. Один Кирилл сохранял молчание, хотя, по предположению, он первый должен был сказать, что я чокнутая.
- Никто ничего не хочет рассказать?
Все взгляды обратились в сторону Кира. Он был невозмутим и спокоен. Кажется, его одного эта ситуация нисколько не волновала. Пропажа Антона, мои странные чувства.
- У нас с тобой другой биологический отец, Инга. Он ушел из семьи, когда мать носила тебя под сердцем, я хорошо это помню. Или вам есть что добавить, родители?
Другой отец? О чём Кирилл вообще говорит?!
- Ма, - я пальцем указала в сторону брата, приоткрыв рот.
- Вашим отцом был и будет Витя. Он вас воспитал и на ноги поставил.
Не знаю, как реагировать. У меня другой отец? Что же получается? Нам столько лет врали? Обманывали?
- Не спрашивай, кто твой биологический папаша, Инга. Поверь, ты не обрадуешься генетическому набору.