Выбрать главу

трое детей на две пары

при двух выросших мальчиках вити и шуры – две их русские жены таня и тамара

моя мама мируша со своим мужем моим отцом женей и я

мои двоюродные братья еще не родились получается двенадцать

двенадцатая я люся

за пасхальным столом правил мой прадед хаим

маленький беленький со слезящимися бледно-голубыми глазами он читал на незнакомом языке стихи как мне казалось

это и были стихи из торы таинственный язык

и маца на пасху особый кусочек мацы (афикомон? или в этом роде) прятали а я его искала находила и мне за него давали подарок-выкуп не помню точно какой

нет один подарок помню часы – дядя витя подговорил меня попросить в виде выкупа часы

ты что с ума сошел – изумилась я – часы ясное дело не детская драгоценность но это был заговор и я попросила часы

и прадед надел мне на руку часы в виде коробочки на кожаном тонком ремешке прадед был часовщиком и собрал из разного старья такие часики которые в общем кое-как тикали

тикали недолго я вышла во двор стали играть в нечто вроде кругового волейбола один мальчик прицелился и ловко бросил мяч прямо в часы они разлетелись и только коробочка на ремешке осталась на моей семилетней руке а все пружинки и колесики высыпались на землю вместе со стеклом

после моего рождения в нашей семье пошли мальчики только мальчики мои двоюродные юра и гриша троюродный олег

потом у этих мальчиков еще четверо мальчиков плюс моих двое алеша и петя и у алеши трое марк лукас и лаврик итого двенадцать мальчиков и после них одна девочка петина дочка марьяна названная в память не дожившей до внуков моей мамы сильные были женщины в семье

а пол определяется носителем Y-хромосомы то есть мужчиной

кажется у народов живущих в тяжелые военные времена всегда рождается больше мальчиков

только не в нашей семье

как я могла забыть и как важно что я вспомнила

когда отмечали еврейскую пасху в какой-то момент все подходили к входной двери

и приоткрывали ее чтобы ангел вошел

надо это проверить в последовании песаха

а то всё слова и слова

а здесь прекрасное действие – тихо входит ангел

за деньги покупают керосин и мороженое я точно знала

потому что мы с прадедом ходили в керосиновую лавку он с бидоном побольше а я с маленьким

а потом мороженое покупали – всё за деньги

я еще не поняла что деньги нужны чтобы на столе стояла еда

но уже знала что деньги нужно давать в долг соседям

к бабушке ходили к маме ходили и ко мне когда выросла ходят одалживать

но я до сих пор не знаю в точности

что такое одалживать и занимать

в каком случае дают в каком берут

мы считаемся богатыми евреями и обычно даем

это роскошь богатства

позже пришло понимание что деньги нужны

для спасения жизни

а еще позже понимание что есть вещи

которые ни за какие деньги не купишь

а спустя еще какое-то время мне умные люди объяснили

что все жизненные проблемы

которые разрешаются “путем денег” —

вообще не проблемы а расходы

на этом месте сделала открытие

когда отдаешь в долг нельзя рассчитывать на то что вернут

потому надо давать ровно столько

сколько не жаль потерять

но давать не в долг а просто так мне нравится больше

денег я боюсь и не умею с ними обращаться

но они ко мне хорошо относятся

и всегда более или менее были есть и наверное будут – времени жизни уже меньше чем денег

я люблю когда они есть в кармане

деньги дают некоторую прочность и уверенность

впрочем вполне ложную

да про разбитые часы

я пришла домой в великом горе зареванная

положила на стол остатки часов и пошла доплакивать

на бабушкин круглоспинный диванчик

там от слез и заснула

прадед часовщик почти слепой

вытащил длинную фарфоровую коробочку

в которой лежали тонкие железочки

поковырялся с ними и положил починенные часы на то же место

только трещинку на стекле не смог убрать

я проснулась – часы тикали

дед-то считался слепым

и я поняла как он всех обманывает

и потрясена была не столько ожившими часами

сколько вскрывшимся обманом:

деда, так ты не слепой

Аминь

я смутно знаю что будет потом —

немного моего “я” сохранится

но только лучшая отредактированная часть

остальное вычистится и отлетит как пыль

а внешне я останусь на себя прежнюю похожей

но тоже отредактированной

знаю что останется детское выражение лица

которое долго чуть ли не до конца на мне лежало