Выбрать главу

Внезапно на меня навалилась страшная усталость. На последней ступеньке лестницы я почувствовала себя такой измученной, что плюхнулась прямо в лужицу, задыхаясь, как после долгого бега.

Качели с синими подушками жалобно поскрипывали на крючьях, а бахрома тента вздымалась легкими волнами.

Между тем дуновения ветра не чувствовалось. Напротив, все, за исключением этой диванной качалки, пребывало в неподвижности и безмолвии. Грязная бумага на улице и та не пошелохнулась. Зрелище качелей, непонятно по какой причине покачивающихся, гипнотизировало меня.

Возможно ли, что это дух Тельмы, который… О, я вижу, как вы улыбаетесь. Еще одна безумная мысль, не правда ли? И тем не менее… Когда я впервые увидела Джесса и его жену, качели издавали ту же приглушенную жалобу, и, я думаю, этот негромкий звук и привлек мое внимание. Звук, подобный призывному зову какой-то птицы.

Маленький и совершенно черный фургончик «рено» медленно двигался по нашей улице. Было похоже, что водитель правит, одновременно высматривая нужный номер дома.

Инстинкт — странная вещь; как только я заметила машину, я знала наперед, что она остановится у нашей ограды. И действительно, она точно притормозила у кромки нашего тротуара. Из нее вышли двое мужчин, оба жандармы. У одного было больше знаков отличия. Надо заметить, что и возрастом он был старше. Пузатенький, с красной физиономией, он напоминал шарик, поставленный на пару кожаных сапог. Младший по чину был выше ростом, с черными волосами и смуглой кожей.

Я поднялась, чтобы пойти им навстречу.

— Вы мадам Руленд? — обратился ко мне офицер.

О, вы не можете представить себе, что чувствовала я в считанные доли секунды благодаря этой ошибке. Я — мадам Руленд! Кто-то мог допустить, что я могу быть мадам Руленд! Так значит, моя мечта не была до такой степени чрезмерной!

— Мадам Руленд умерла, я только прислуга.

До этого мгновения жандармы держались робко и вежливо. Внезапно они помрачнели.

— Ах, вот как! А есть ли мать у господина Руленда?

— Нет.

— А отец?

— Нет, насколько мне известно. А в чем дело?

— С вашим хозяином только что произошел несчастный случай на сороковой дороге.

— Несчастный случай?

— Он врезался в запаркованный грузовик.

На меня снизошло то же спокойствие, как и в ту ночь, когда Джесс объявил мне, что я должна вернуться в дом Артура.

— Это серьезно?

— Он погиб. Да что говорить, он мчался со скоростью сто сорок…

Качели ехидничали в глубине сада. Теперь и Джесс уселся там рядом с Тельмой, и, я клянусь вам, они изрядно потешались, глядя, как я, пошатываясь, ковыляю между двумя жандармами.

— Вам не составит труда поехать с нами для идентификации? Понимаете, надо убедиться, что его машину не украли… Это случается…

— Не переодевайтесь, — стал убеждать офицер-толстячок. — Мы доставим вас обратно.

Мы тотчас же двинулись.

— Вы не запрете дверь? — спросил меня чернявый.

— А зачем?

Они не настаивали.

Я села сзади, офицер — рядом с шофером. Не глядя и даже не оборачиваясь в мою сторону, полицейский стал задавать вопросы.

— Ваш хозяин — светлый шатен?

— Да.

— В веснушках?

— Да.

— На нем был костюм в синюю и розовую полоску?

— Да.

— Цветная рубашка?

— Да.

— Тогда это точно он. Давно его жена умерла?

— Этой зимой.

— Он тосковал по ней?

— Не знаю.

Почему он спрашивал меня об этом? Зачем ему знать, этому откормленному жандарму, оплакивал Джесс Тельму или нет?

— Так он был немного того или как?

— Почему?

— На шоссе не обнаружено следов торможения. Ничто не загораживало переднего обзора. Видимость была отличной. Автомобилист, который долго ехал за ним следом, уверяет, что тот нарочно врезался в этот грузовик…

— Вот как!

— Похоже, смерть вашего хозяина не особенно вас трогает?

Я не ответила.

Шофер произнес убежденно, словно это должно было объяснить мое равнодушие:

— Он же был американцем!

Я подумала о телефонном разговоре с секретаршей. Я должна была сказать ей, почему комиссар полиции хотел видеть Джесса. Руленд вне всякого сомнения подумал, что его собираются арестовать. Он, должно быть, сказал себе, что если его жена и я посчитали его виновным, то и полицейские могли прийти к тому же заключению.

Итак, Джесс не захотел больше бороться. Я морально превратила его в убийцу, и он предпочел разом покончить с этим…

— Это был добрый хозяин?

— Что вы сказали?

На этот раз жандарм снизошел повернуть ко мне свою красную физиономию.