От него веяло мужественностью и силой – не примитивной физической, как у моего жениха, а силой воли и разума. Нейтаниэль Фурье был из тех, кто способен решать проблемы словами, а не кулаками.
И это редкое для мужчины качество невероятно притягивало меня в нем. Словно он был олицетворением уютного дома, а Дженар – войны.
Подняв лицо, Нейт прищурился, наблюдая за каруселью мошкары, и пушистые ресницы отбросили на веко тень, а мое солнечное сплетение неожиданно сжалось, пронзенное электрическим импульсом.
Ох уж эти необычайные глаза, яркие, синие… похожие на горные озера. В них легко было утонуть. Падающие на лоб темные волосы блестели как вороново крыло.
Кожа была слишком бледной, будто парень редко бывал на солнце. Слишком много торчал в помещении? Но это не портило, а добавляло ему утонченности.
После загорелого и грубоватого Дженара, не чурающегося самостоятельно перебрать двигатель своего мотоцикла или устроить дебош с друзьями, Нейтан выглядел хорошо воспитанным аристократом, ведущим изысканный образ жизни.
Довольно забавно, потому что потомственным аристократом был как раз Дженар.
Музыка, книги и приятные встречи с друзьями – вот как я представляла себе обычные будни своего попутчика.
Хотя наверняка ошибалась: как и все молодые мужчины, он тоже любил покутить. Просто в его предпочтения наверняка не входили ночные клубы и распутные женщины, выпивка и драки. И мне так это в нем нравилось…
Нехорошо восхищаться другим мужчиной накануне свадьбы, но что я могла поделать: за прошедшие месяцы пропасть между мной и Дженаром не сокращалась, а только росла.
Общие увлечения нас не объединили, о его семье, хранящей от простых смертных свои тайны, я почти ничего не знала, кроме того, что все они не кровные родственники. Их связывал только волчий ген, передающийся через укус.
Будущего мужа я видела только в обличии человека и наивно верила, что превращение в оборотня – что-то из разряда легенд, не имеющее отношение к современной реальности.
Во время полнолуния Дженар и его «братья по крови» на несколько дней исчезали, чтобы поохотиться в лесах. Я была уверена, что с ружьями.
Желтая пресса если и писала о касте Избранных, живущих среди людей, реальные фотографические доказательства их превращения в волков не предоставляла.
Наверняка снимки были, учитывая развивающийся прогресс и обилие камер по городу, но в газеты такие свидетельства упорно не попадали.
Или их изымали свои люди, оберегающие тайны власть имущей семьи, или я была права, и никакие люди-волки по улицам не бегали. Я была слишком здравомыслящей, чтобы поверить в истинное существование мифических монстров.
И все же мы с Дженаром были слишком разными, не только потому, что он оборотень, а я человек, или он богат, а я нет.
Учась на факультете иностранных языков, я мечтала по окончании устроиться в издательство переводчицей и трудиться в офисе, не беспокоясь о завтрашнем дне. Я любила тишину и стабильность. Искала спокойной, в меру обеспеченной жизни.
Беквуд же был полной моей противоположностью. Не строил планов, делал все, что сиюминутно захочет. Любил выпивку, женщин и вечеринки, гонять с друзьями на мотоциклах и заигрывать с опасностью. Драться и побеждать.
Какая семья может получиться из нас двоих?
Конечно, когда он водил меня не свидания, то не вел себя как неандерталец. Мог быть серьезным и даже воспитанным.
Но я никогда не могла рядом с ним расслабиться. Даже когда он вел себя цивилизованно, я чувствовала опасную ауру, окружающую меня плотным кольцом. Будто Дженар надел на меня цепи, невидимые обычному глазу, и держал очень крепко.
Я выбрала тупиковый путь, хоть и отказывалась вслух признавать это. «С такими, как Дженар Беквуд, не разводятся»…
Что-то мне подсказывало, что от них и до свадьбы не уходят. Он не отпустит, даже если я передумаю и верну кольцо.
А может, мне все виделось в черных тонах только потому, что я согласилась на брак ради денег, а не по велению сердца. Это был мой выбор, но он все же был слегка вынужденным.
Я часто корила себя за неумение быть благодарной. Каким бы циником Дженара ни сделала жизнь, он спас моего отца, а это чего-то да стоило.
Пусть он не болтал о любви, что, кроме нее, им бы двигало? Прошло достаточно времени, у меня больше не было причин подозревать его в нечестных намерениях.
- Чего загрустила? – вопросом вырвал меня Нейтан из задумчивости: я уже несколько минут, не моргая, пялилась в темноту и не видела ничего, кроме своего мрачного будущего.