Я даже не уловила, как мы оказались под одеялом, обнаженные и отчаянно льнущие друг к другу. Задыхающиеся, взвинченные, немножко сумасшедшие.
На короткий момент я с разочарованием поймала себя на старой въевшейся привычке: терпеть и ждать, пока все не закончится.
Но Нейтан не допустил, чтобы я принимала его ласки равнодушно.
- Ты слишком много думаешь, - прерывисто прошептал он, его чувственные губы порхали по моим губам так сладко, что хотелось рыдать.
А затем он сжал меня в объятиях с такой исступленной страстью и прикусил кожу шеи настолько горячо и властно, что я, потерявшись в неожиданно острых ощущениях, забыла собственное имя.
Мир перестал существовать. Я чувствовала только языки пламени, тут и там касающиеся тела, снаружи и изнутри, и с каждой секундой они становились приятнее и жарче.
Я будто погружалась в горячий водоворот сладкой боли и одновременно взлетала ввысь, изо всех сил стремясь к недостижимой вышине. К черте, за которую надо перешагнуть, и о которой с восторгом рассказывали миллионы мужчин и женщин.
Это было невыносимо.
Невероятно.
И потрясающе.
Мне хотелось умолять, чтобы Нейтан перестал быть таким медлительным, но я уже понимала, что именно это превращает каждый миг нашей близости в блаженство.
Интенсивность ощущений росла, поглощала мое естество, пока не остался только огонь, вот-вот готовый вырваться из оков.
- О, Нейтан… - выдохнула я как молитву, стремительно приближаясь к своему идеальному финалу, и уже ничто не способно было замедлить или остановить этот полет.
Словно взорвалась в черном небе новая звезда. Жгучая лава, сладкая как патока и острая как кинжал, заполнила каждую клеточку моего тела и запульсировала восхитительным облегчением.
Последние мысли разлетелись прочь, словно перепуганные птички. Я что-то шептала, не отдавая себе отчёта. Буквально задыхалась от счастья.
Понятия не имела, что чувствовал Нейтан: перед глазами мерцала звездная бесконечность, заслоняя собой весь мир. Но я с благодарностью ответила на нежный поцелуй.
Губы были солеными, а ощущение от нашей близости необыкновенное. Сдавшись эйфории, я просто закрыла глаза и качалась на ее умиротворяющих волнах.
***
С высоты птичьего полета открывающийся в окне вид был необыкновенным, причем по обе стороны движущегося состава. Безбрежная морская гладь и загорающийся над ней рассвет, бирюзовые волны с белыми барашками до самого горизонта.
Поезд мчался над проливом по великолепному мосту, соединяющему два далеких берега, и казалось, будто мы летим над морем без усилий, без опоры.
Мы сидели рядом и следили за неуклонно приближающимся, словно вырастающим из воды островом Сакс. Неизбежной конечной точкой нашего путешествия. И нашего краткосрочного романа.
Рука Нейтана расслабленно обнимала мои плечи, наши пальцы были переплетены как у настоящих влюбленных.
Мы оба чувствовали возникшую между нами сильную связь – не физическую, но духовную. Но никто первым не заговаривал об этом.
Как будто если молчать, можно легко забыть о том, что мы сделали, и вернуться к прежней жизни, словно ничего не было.
Словно притяжение, вспыхнувшее между нами так быстро и естественно, ничего не значило.
Словно нужда в прикосновениях друг к другу, не исчезнувшая даже после постели, а ставшая лишь сильнее, не говорила о чувствах, вышедших за рамки случайной интрижки двух едва знакомых попутчиков.
Мы игнорировали сигналы, потому что было бы слишком больно признать невозможность наших отношений.
По крайней мере, я так делала.
Когда прибрежные скалы выросли до небес, и море за окном сменилось глубоким ущельем, в которое мы ворвались с огромной скоростью, меня будто ударило поддых тяжелой битой.
Горы нависли с двух сторон и теперь давили, скрыли свет солнца, резко превратив утро в сумерки.
Точно так же как и сказку, в которой я оказалась, внезапно накрыло черной тенью реальности.
Точка невозврата была пройдена, и все, что этой ночью казалось таким волшебным, как тыква-карета в истории про Золушку, ожидаемо превратилось в преступление…
Проводница объявила о приближении ключевой станции, после которой следующая будет моей, и я воспользовалась этим, чтобы достать сумки и приготовиться.
На самом деле, чтобы просто отвлечься и взять себя в руки. Прекратить думать о будущем, ужасном и неминуемом, от которого нигде не скрыться.