- Лена! – выдохнула молодая женщина возмущенно.
- А еще, он предоставил детям весь свой особняк и обеспечил едой, вещами и уже даже намечает какие-то планы, что полностью выбило почву из-под ног, - закончила девушка, и мы обе посмотрели на Катерину.
- Вот, о чем говорил Петр, - хмыкнула я. – «Плотная опека», ну что ж, это в духе Кирилла Александровича. Чувство вины? – спросила, приподняв бровь, но заметив проступивший румянец на щеках женщины, вздохнула. – Личный интерес. Кать…
Она подняла на меня глаза, словно просила ничего не говорить. И такой… я видела ее впервые.
- Он… сложный, упрямый человек. Тиран! Он знает, как нужно поступить с детьми, от одежды вплоть до будущих мест учебы. А они… они ему в рот смотрят и ходят за ним хвостиком! Он занялся всем, что раньше делала я, и как теперь быть мне? Кем мне быть?
- Ты пробовала его остановить?
- Конечно. Разными методами. Да я даже до угроз опустилась! – воскликнула она. – Но это бесполезно.
Абсолютно, мне ли не знать?
- На любые мои слова, он отвечал: виноват, должен исправить и исправляю, - она тяжело вздохнула, а я протянула руку и коснулась ее, пытаясь приободрить.
- Кать,… Лазаревы они, понимаешь, сложные мужчины. Если что в голову себе вбили, то не выбьешь и чугунной сковородкой. А с приступами вины… их нужно просто пережить. Иногда отпускает, иногда нет. Важно, чтобы ты сама решила – комфортно тебе, или нет. Если нет, силой никто держать не будет…
На несколько минут над нашим столиком повисла тишина.
Которую смешком разбавила Лена:
- Вы обе напомнили мне о времени, когда я с Сержем только познакомилась, – мечтательно протянула она. – Мы тогда еще не работали, только встречались…
- Кстати, - отодвинув всякие ненужные мысли, я вернулась к серьезному, - что по пропавшим детям?
И Катя, и Лена вмиг посмурнели. Понятно.
- Есть у меня одна мысль. Но без твоего, Катя, разрешения, я не посмею на такое пойти…
Моя маленькая история_продолжение
***
Я просидела на кухне до позднего вечера. Смотрела в сторону коридора, но… никто так и не пришел. Открытая кожаная сумка с наспех брошенными вещами была мне немым укором последних слов.
Мелочь. Досадное недоразумение, которое снова и снова возвращало к прошедшему дню.
Точнее, к моменту нашего прощания.
Брошенные слова с обеих сторон.
Желание уязвить? Наказать?
«Я лишь показываю тебе, что твои слова задевают!»
- А твои, Лазарев, унижают, - не выдержав, поднялась с кресла и подошла к окну.
Неприятно было осознавать, что я… сожалела. И сильно.
Но это не то, что отыграешь, не вернешь назад…
Он может и не прийти за вещами. В конце концов, у него столько денег, что может купить себе швейные заводы, зачем ему какая-то сумка…
Я так и не смогла лечь в кровать и заснуть. Просидела, закутавшись в легкий плед, всю ночь в кресле и только под самое утро забылась беспокойным сном.
Я была уверена, что никогда более не увижу Александра.
Но утро все решило по-своему.
- Кирилл Александрович? – несколько шокировано произнесла я, едва вышла из ванны, и плотнее стянула на груди махровый банный, и Слава Богу, длинный плотный халат. – Но как…?! Знаете, это пугает, а если бы я…
- Даже если бы ты вышла, в чем мать родила, - он устало качнул головой, - то ты мне, как внучка. Отныне и навсегда. Присядь, Лида, есть разговор.
Как была в халате, я прошла на кухню и опустилась на стул.
Кирилл Александрович сидел напротив меня в строгом костюме. Серьезный, скорее суровый, решительный и… помолодевший.
- Кирилл Александрович, если вы хоть пальцем обидите Катю или сделаете что-то детям, то я…