- Да-да, мы потеряли много денег. Лишились нескольких бизнес-направлений, штрафные санкции ты прописала очень четко, - он усмехнулся не зло, не подкалывая, а как очень уставший человек. – Но Александр был непреклонен в своем решении. Я спрашивал его: зачем, для чего? Что дальше? Но, - он махнул рукой, - это Сашка. Сам придумает, сам делает. Не спешит делиться с кем-нибудь своими мыслями, делами, переживаниями… А после завершения истории с этим договором, он словно… успокоился. Точнее я так думал, пока не стал замечать его отношения к женщинам. Он стал менять их как перчатки, - хмыкнув, он добавил: - Нет, он и до этого не был монахом, но все же… Я стал видеть женщин рядом с ним, и все они походили на тебя. Внешне. Только внешне. Однажды он напился так сильно, что… приехал ко мне домой. Поговорить, - он поморщился, провел рукой по волосам, но все же продолжил, хотя я видела, чего ему это стоило. – Никогда более я не видел его таким. Прости, Лида, я не смогу тебе всего рассказать о той ночи, не смогу. Если Александр когда-нибудь захочет, он поделится. Но из-за тебя, из-за тех слов, что ты ему сказала там, в санатории, он не мог себя простить. Они впились в него, не позволяя жить дальше…
- Кирилл Александрович, - мой голос был каркающим, потому что во рту пересохло от шока.
- Дай мне договорить, Лида, - он качнул головой, поднялся со стула и прошел к окну. – Той ночью я сказал Сашке, что он просто не может забыть тебя. Он отказывался, смеялся, обвинял меня в сумасшествии, но в глубине его глаз, я видел, что он понял меня. Я же, и это не делает мне чести, предложил ему вмешаться в твою жизнь…
Я, собиравшаяся протянуть руку, чтобы хоть как-то поддержать и успокоить, замерла.
- В каком… смысле?
- Он нанял людей, которые следили бы за тобой. Защищали, помогали при необходимости и… сообщали Александру о твоей жизни.
- Кошмар, - мне действительно было не по себе. – Вы же не хотите сказать, что все, - горло схватил спазм, и я не смогла договорить. Ведь если мой бизнес, успехи в моих делах… Если ими я обязана Лазаревым, то… Перевела взгляд на Кирилла Александровича, и он словно понял меня и … кивнул:
- Ты сама. Сама справилась, кроме нескольких слишком крупных клиентов. Там… Сашка. Он им просто порекомендовал тебя, а дальше ты сама. Он гордился твоими успехами, хотя никому этого не показывал, даже самому себе.
Он замолчал, а я откинулась на стул, блуждая пустым взглядом по кухне.
«Пара крупных клиентов» - были. И я была удивлена им, но свою работу мы сделали, и теперь они предпочитали сотрудничать с моим агентством. То есть долей успеха я была обязана Лазареву. И мне бы обидеться или что там, но было… Это было потрясение в чистом виде.
- Я думала, вы вычеркнули меня из своей жизни, - прошептала я. – Мы никогда с вами его не обсуждали, только мои дела, ваше здоровье…
- Как я мог тебе сказать, что мой внук помешался?
- И правда, какое-то помешательство, - я хотела растереть руками лицо, но конечности меня не слушались.
- И оно стало очевидным тем вечером, на приеме. К сожалению, ему тогда уже успели доложить о твоем знакомстве с Петром, и что вы… вместе. Это и стало спусковым крючком.
Вот оно что. А я все гадала, почему так, в высшей степени странно повел себя Александр? Почему говорил со мной так, словно мы давно были в отношениях и расстались? Почему он позволял себе трогать меня так, будто имел на это полное право?
И я совру, если скажу, что мне это не понравилось.
Весь ужас в том, что понравилось. Понравилось до такой степени, что замирало дыхание и сбивалось с ритма сердце… Понравилось принадлежать ему.
- Все остальное происходило на твоих глазах. Поэтому, Лида, вот это, - он ткнул пальцем в планшеты и газету, - просто снесет ему голову. Или уже снесло, - добавил едва слышно, потому что по квартире раздался мелодичный звук дверного замка.
- C чего вы взяли, что это он? – спросила в ответ, но тоже шепотом. – Мы с ним вчера сильно поссорились, поэтому…
Но продолжить мне Кирилл Александрович не дал, похлопав по руке:
- Крепись, Лида, крепись. Открывать будешь? – он кивнул в сторону коридора. – Со мной не так страшно, внучка.
Нехотя я поднялась с кресла. Что уж врать, после рассказа Лазарева-старшего мне было не по себе. Слишком сильно, чтобы встречаться с ним сейчас…