Он молчал.
И смотрел не в глаза, а на губы. И с каждой секундой взгляд его темнел все сильнее. Меня обуревали разные ощущения, и были они противоречивыми…
- Ты что-то сказал, а то я не слышу.
- Ты составишь мне компанию за обедом?
И это очень походило на приглашение. Завороженная его взглядом, кивнула:
- Согласна.
Он улыбнулся: широко и искренне, от чего я засмотрелась на него, теряя связь с реальностью.
- Прозвучало очень многообещающе, - наклонился ко мне и добавил тише. – Я знаю хорошее место недалеко, думаю, ты оценишь, - обхватив мою руку, потянул к одной из машин. Другая «хвостом» поехала за нами.
- Это необходимые меры предосторожности, - заметив, как я то и дело оборачиваюсь, Саша решил пояснить.
Нахмурившись, вспомнила утренний разговор с Кириллом Александровичем:
- Хочу кое-что с тобой обсудить, но без лишних свидетелей.
Если его и напрягло мое требование, то вида не подал. Так мы и ехали, на заднем сидении его внедорожника: я смотрела в окно, а Александр держал мою руку в своей.
Уютный, но не пафосный ресторанчик находился в центре города. Среди парка, храмов и невысоких построек. Вокруг нас гуляли люди, проезжали машины, жизнь текла своим чередом, а я смотрела на нее со стороны…
- Ты хотела о чем-то поговорить, - напомнил мне Александр, едва мы сделали заказ. Вздохнула, предчувствуя нелегкий разговор:
- Я хочу, чтобы ты убрал охрану.
- Их здесь нет, - начал он, но я качнула головой и, нахмурившись, он добавил: - Дед. И что он тебе рассказал? – не просьба, требование.
- Скажем так, показал ситуацию с другой стороны. И я поверила.
Лазарев-младший усмехнулся и склонившись над столиком, произнес:
- Ты поэтому отказала Петру? Лида, последнее, в чем я нуждаюсь – это жалость с твоей стороны.
- Да причем здесь жалость?! – возмутилась, повысив тон. – Причем здесь Петр?!
- Хочешь сказать, что ты знала о его чувствах, но после деда решила выбрать меня? Из-за чего Лида? Из-за богатства? – я хотела возмутиться, но он тут же добавил: - Но деньги тебе вообще от меня не нужны, ни от одного из нас. Из-за страха? Но я никогда не пугал тебя. И что остается? Жалость.
Я сложила руки на груди, собственным внушением стараясь утихомирить поднимавшийся внутри гнев.
- Ты узнала про договор и пожалела. Глупость…
- Ты прав, - перебила его холодно, даже не пытаясь смягчить тон или взгляд. – Ты несешь несусветную чушь. Насчет Петра – это не твое дело, что между нами. И даже если мы расстались, то тебя это вообще не касается…
- Ошибаешься…
- Я не закончила, Лазарев. И хорошо, что ты про деньги сказал и исправился, иначе я бы встала и это был бы последний раз, когда ты меня видишь так близко, - он поморщился, но даже слова не сказал. – Жалость? Последняя причина, по которой я буду с мужчиной. И мне жаль, что ты этого, так и не понял…
- Тогда почему, Лида? – спросил он.
- Не знаю, - ответила тихо, растеряв весь свой воинственный пыл, а он криво усмехнулся, уводя от меня потускневший взгляд. – То есть знаю, но сказать… Не могу, потому что сама не верю. Но эти твои слова, понимаешь, они обижают. Задевают за живое и забываются долго. Кирилл Александрович рассказал, что происходило с вами эти месяцы, не все, я почти уверена, что многое неприятное он скрыл, - я замялась, но все-таки решилась договорить: - Но сказанного мне хватило.
- Для чего?
- Чтобы представить себя рядом с тобой.
Он посмотрел на меня и впервые я видела недоумение и вопрос в его глазах:
- Я не понял. Поясни, пожалуйста.
С мыслями собиралась долго, потому что даже заказ принесли, но ни один из нас к еде так и не притронулся. Александр терпеливо ждал, когда же я все объясню.
- Посмотри на нас, кто ты и кто я. Обойдемся без дифирамбов, но неужели ты не видишь насколько мы отличаемся друг от друга?
- Я – мужчина, ты – женщина, это единственное, что должно нас волновать.