- Перевариваю… новый внешний вид, - кивнула на свое отражение.
- Скажи, классно? – довольно спросил он. – Перекрашивать тебя не будем, только добавим блеска, чтобы смотрелось естественно. Я еще укладку покажу, которая тебе подойдет…
И он продолжал щебетать, не забывая при этом щелкать ножницами.
- Ну вот и все. Скажи, я гений, а ты Богиня?
- Ага, - других слов не было.
Мне действительно было легко. Словно не один десяток килограмм сбросила. И каким-то чудом новая стрижка действительно подчеркивала и острые скулы, и большие глаза, и шею… Но ощущение было, словно я… голая.
Вполне возможно, что родная мать таки родную дочь на порог дома не пустит.
- Держи, - пока разглядывала себя в зеркале, Валерий что-то быстро написал и протянул мне, - здесь уход на первое время для волос, - я пробежала глазами несколько пунктов и посмотрела на мастера:
- Благодарю, - но он отмахнулся и добавил:
- Потом благодарить будешь, когда овации соберешь и, кстати, с обратной стороны мой телефон, куколка…
От стилиста я выходила несколько… потрясенной.
В том же состоянии поговорила с мамой по телефону, списав все на обилие кислорода. Она, между прочим, первая и свернула весь наш разговор, сказав, что спешит по делам. Мне только и оставалось, что недоуменно посмотреть на потемневший экран.
- О, Лида, здравствуйте! Как ваша спина и ноги? – Татьяна, как раз вышла из конюшни и достав длинную сигарету, устроилась на небольшом деревянном топчане. – Много раз пыталась бросить, но ничего не могу с собой поделать, - она с видимым удовольствие понюхала изделие и добавила, глядя на меня: - Хотите?
- Нет, я не курю, - улыбнувшись, села на соседний топчан, и договорила: - Чувствую себя прекрасно.
Я только читала в книгах и слышала в кино избитые фразы, что есть люди, с которыми удобно не разговаривать, а молчать. И чаще это говорилось о второй половинке. Татьяна не подходила под этот образ, но… просто сидеть с ней было крайне удобно. Я видела, что она окинула меня взглядом, но ничего не сказала, в отличие от всего персонала санатория, что встретила после того, как вышла от Валерия… Наверное, поэтому ноги привели меня сюда, где людей меньше всего.
- Не будем менять лошадей на переправе, Лидия, поэтому Мина снова ваша, - докурив сигарету, она тщательно затушила ее и выкинула в отдаленно стоящее ведро, а затем, что меня искренне удивило, до красна растерла руки снегом.
- Лошади не переносят запах сигарет, а снег его притупит, - пояснила Татьяна, поймав мой любопытный взгляд.
И мы зашли в конюшню, где мне вручили только уздечку. Подняла крайне вопросительный взгляд на женщину, а она улыбнулась и сказала:
- Вы вчера неплохо справились, хоть и очевидно, что на лошади сидели очень давно, так?
- Еще в институте, целое лето ездила пару раз в неделю в конюшню за нашим городом…
- И вас наверняка учили ездить без седла?
- Да…
- Отлично, значит тело вспомнит!
Кажется, да что там, она точно была воодушевлена сильнее меня. А я даже… постеснялась сказать, что скорее всего просто свалюсь с другой стороны мешком, но кого это и когда останавливало?
Забираясь на, словно вкопанную, Мину я обдумывала мысль, что все учителя в любом деле кажутся… садистами. Разве не так? Учителя в школе, все как один – садисты. Преподаватели в университетах - садисты с научным интересном. Все кружки или курсы… тоже самое.
Не хочешь – научим, не можешь – заставим.
И стоит признать, этот метод работал.
- Пошла, - цокнула Татьяна, и легонько подтолкнула Мину, а я задержала дыхание. От ужаса. Первые кругов десять мы шли, и тело действительно начало вспоминать, что сжимать круп лошади нужно верхней частью бедер, а голени подогнуть и щиколотки прижать к брюху лошади… Мамочки, как неудобно…
- Неплохо, - услышала скупую похвалу Татьяны, когда даже я расслабилась и начала получать удовольствие от езды. – А теперь, рысь. Рысью, я сказала!