То есть он все продумал, подарил мне фотоаппарат и увез в самый лес, чтобы я, не мешкая начала пользоваться подарком. И от обдумывания и осознания этой мысли, у меня вновь перехватило дыхание и сжалось где-то в груди.
- Спасибо, - прошептала и крепко прижалась к мужской спине, даже не надеясь, что он услышит.
Мы ехали по достаточно ровной дороге и через какое-то время я перестала бояться возможного смертельного падения. Более того, виды, что открывались передо мной, что справа, что слева потрясали своей красотой: высокие барханы с нетронутым снегом, ели и сосны, и синее-синее небо…
Хотелось раскинуть руки и закричать: такой свободы и единения с миром я никогда не испытывала. Изловчившись достала телефон и снимала короткие видео, чтобы потом отправить маме…
С укатанной дорожки мы съехали на тропинку и двигались еще медленнее чем до этого. Я во все глаза смотрела на сосны, что закрывали нас, словно были крышей…
- Вот мы и приехали, - вдруг прокричал Сергей, и развернул снегоход так, что я увидела небольшую избушку.
- Ого, - выдохнула, едва слезла, - скажи, там же карта есть в камере?
Мужчина рассмеялся и сказал:
- И даже заряд полный, я проверил…
А говорил, что пользоваться не умеет, но я промолчала и достав фотоаппарат решила наделать столько фото, сколько влезет или пока не устанут руки.
- Лид, я в дом, поставлю чайник и затоплю печь, как отпустит, заходи в дом, - он уже хотел подняться по крыльцу, как остановился и сказал: - Только никуда от дома не уходи, ладно?
- Ага, хорошо, - слушая в пол-уха, я капалась в настройках камеры…
Я не знаю, сколько носило меня по ближним снежным буграм и по не очень ближним, но в какой-то момент поняла, что уже почти не чувствую рук. И захотелось в тепло, горячего чаю и улыбаться комплиментам Сергея…
Деревянный дом состоял из крыльца, предбанника, и большой комнаты, что была и кухней, и спальней…
- Здесь уютно, - отряхнувшись от снега, зашла в дом и увидела, как Сергей ставит на стол чашки, от которых шел легкий дымок. – Спасибо, что показал эти места…
- Замерзла? Присаживайся, - он повернулся к печи и, ловко орудуя кочергой, что-то там размешивал. – Ты пока с фотоаппаратом носилась, я печь растопил, руки можно тут сполоснуть, а туалет с другой стороны дома….
- Спасибо, - улыбнулась, грея руки о теплую керамику. – Часто сюда приезжаешь?
Он наконец сел напротив меня и улыбнулся, снова меня рассматривая. Хорошо, что я была румяной с мороза, так новая волна смущения не была видна…
- Этот домик, как и почти вся эта территория принадлежит Лазаревым.
- Ого, - впечатлилась я «любимой игрушкой».
- Да, - согласился Сергей и продолжил, - но как видела по пути, никаких строений, кроме самого санатория и этой избушки на этой земле нет, потому что они ее оформили, как заповедник. Не силен я в юридической терминологии, но суть в том, что гулять здесь можно, а вот охотиться, костры жечь или строительством промышлять – нельзя.
- Так это же хорошо, разве нет? Такую красоту сберегли.
- А я и не говорю, что плохо, - он чуть поморщился, словно не хотел говорить, но все-таки продолжил: - Просто смотрю иногда на то, как богатые не своим имуществом распоряжаются…
- Снова предубеждение перед богатыми?
- Нет, почему же, - он вновь был хмурым. – Ничего против богатства я не имею, просто неприятно видеть, как из-за денег теряют люди головы и всяческое человеческое достоинство…
- Ну, по Лазаревым не скажешь… что? – заметив его ухмылку, спросила.
- Так они ж хищники, им голову на месте сохранять положено. Без головы бизнес не построишь…
- Я вот слушаю тебя, Сереж, и думаю, а почему ты на них тогда работаешь, если их хорошими не считаешь, или хотя бы не уважаешь? Ведь на начальство, которое не уважаешь, работать сложно…
- Ну а почему не работать, - он размял руки-ноги, покачал головой, - вижу я их редко. А мое мнение о них давно сложилось, еще когда они завод, на котором я работал, прикупили. Да и Кирилл Александрович меня сюда сам и позвал… Ну и потом, никто моим мнением о них, кроме тебя не интересовался.