Бывшие попрошайки…
По коже прошелся мороз, а в душе снова поднимала голову ярость…
Я не знала, кого благодарить, когда поняла, что дети хоть и нехотя, но просыпались, хлопали глазками, не понимая почему их будят и что происходит. Но в то же время, поведя носом по воздуху, совсем как зверята, они подбирали колени и забивались в угол, не желая вылезать…
Это оказалось сложнее, чем я ожидала.
Но я продолжала будить. Только старшим я рассказала про опасность и что мне нужна их помощь с младшенькими. Пареньки тут же вытянулись, девчонки утерли слезы и пообещали одеть все малышню и ждать меня за дверьми, на втором этаже. Пару секунд я смотрела на их спешные движения, и перешла в другую комнату, которая выбила воздух из легких… В этой комнате все кровати были пустыми. На полу валялись подушки, одеяла… Аккуратно сложенные вещи так и остались лежать на стульях… Как, как мы не слышали, что их воруют?!
Сердце стучало гулко, а внутри было пусто.
Механически я переходила из комнаты в комнату. Будила, тихо объясняла, что требуется, помогала одеваться, гладила по голове, успокаивала…
Двадцать пять детей. У Катерины в доме было двадцать пять детей. Я насчитала пятнадцать. Пропали те самые «попрошайки» и совсем малыши… Я с трудом подавила панику и тошноту. Оглядев всех мнущихся сонных детей, сказала:
- Тихо идем за мной, не шумим, свет не включаем. Поняли? – все кивнули, и я ступила на лестницу, что вела вниз. – Устраивайтесь там, - указала на угол, где стояла мягкая мебель, а сама подошла, к открытой двери…
- Катя? Мам? – позвала тихо, но ответом мне была тишина. – Сидите тихо, если услышите шум, закрывайте дверь. Понятно? – Павел, у которого недавно был день рождения кивнул. – Отлично, - и выйдя из дома, тихо притворила за собой дверь.
Хотя бы сковородку с собой взяла бы…
Я ступала осторожно, босиком, забыв про обувь. В нос ударил отчетливый запах бензина…
А едва свернула за угол и вышла на поляну, где еще вечером звучали шутки и смех, я увидела, как разгорались дома, и как из одного из них мама и Лида, вытаскивали людей. Тащили на себе, чтобы через несколько метров уронить на землю и снова бегом вернуться в дом:
- Мама! – вскрикнув, я побежала к ним.
- Лида?! Дети…
- Они собраны на первом этаже, ждут нас…
Я говорила, а сама тупо смотрела на людей на земле…
- Выводи их сюда, пусть лучше тут будут, чем…
- Нет, погоди… Мы не знаем, может они так хотят нас выманить…
- Всех, кого хотели они уже украли…
- Но дома пахнет бензином!
- Надо вытащить остальных людей, пока они во сне не задохнулись…
Катя с болью во взгляде посмотрела на меня:
- Лида, дети на тебе…
- Но…
- Они важнее, - и она, развернувшись, снова нырнула в дом, который разгорался сильнее…
Любое промедление казалось преступлением, и развернувшись, я побежала к детям. Они правы, пусть лучше сидят здесь, на скамейках, чем там, одни в доме… Взбежав по ступенькам крыльца, толкнула дверь и замерла, увидев, как разом вздрогнула вся ребятня…
- Слава Богу! – выдохнула и радостно утерев слезы с щек, тут же приказала: - Так, выходим на улицу. Идем на поляну, к скамейкам и там сидим, все поняли? – старшие кивнули, младшие поглядев на остальных, кивнули тоже. – Вот и отлично. А теперь марш на улицу, иначе покусаю!
Все взвизгнули, и тут же засобирались, надевая обувку. В отличие от меня, они про нее вспомнили…
Я трижды пересчитывала детей, боясь кого-нибудь потерять, но все, как и прежде: пятнадцать из двадцать пяти… И это чудо, что не забрали всех… Они жались друг к дружке, и предпочли усесться на теплую землю, а не на скамьи, где пришлось бы отдалиться друг от друга. По глазам старших я видела, что они не досчитались своих друзей и вопрошающе смотрели на меня, а я… А что я могла сказать, кроме как…
Простите нас…
- Теть Лида, - я развернулась, посмотреть, как там мама и Катерина, как меня коснулась маленькая ручка, - а может мы из колодца будем набирать воду и помогать маме Кате? Мы умеем, честно-честно…