Назло и вопреки
Мне чужого не надо, но своё я возьму, чьё бы оно ни было.
***
Выходной в семье Костровых, как повелось с возвращения сына на родину, начался с очередного разлада. Некогда дружная семья разделилась на два лагеря, каждый из них стоял на своем, надеясь, что другой уступит. Родители считали, что лучшим решением для всех, будет свадьба сына на дочери друга отца, как им всегда этого и хотелось. Вот только Алекс никогда на это не согласится, тем более после устроенного ей спектакля с ним в главной роли. Сестра была полностью на его стороне, хоть и любила свою подругу всем сердцем.
— Сыночек, ну как ты не понимаешь, эта девушка тебе все равно не пара. И даже если бы с ней не произошла эта ужасная трагедия, — выдавив из себя сострадание, сказала мать семейства. — Вам в любом случае никогда не быть вместе, — Галина Всеволодовна по-прежнему стояла на своем.
— Это я сам буду решать, кто мне пара, а кто нет, — разозлился Алекс. — И вообще, женюсь на первой встречной, раз уж пошел такой разговор!
Громкий удар дверью поставил точку на данном разговоре, оставив родителей стоять в полном изумлении от выходки сына. Воспользовавшись смятением родителей и дав небольшую фору брату, Кира спустилась за ним следом, попутно отправляя сообщение:
«Он на пределе, как ты и планировала».
Ответ пришел сразу, едва появилось уведомление о доставке:
«ОК. Вези его в парк на Волге, центральный вход».
Июнь радовал своим теплом, и прогулка по набережной благоприятно сказывалась не только на настроении, но и на общем самочувствии. Вся компания была в сборе, и пришло время устроить им настоящий разбор полетов, чтобы не смели решать мою судьбу у меня же за спиной.
— Ну что, так и будем молчать, или все-таки скажете мне, для чего вы устроили этот самосуд с вынесением приговора, пока я была в отключке? — начала, наконец, свой допрос, идя под ручку с Ликой. Видеть сейчас никого совершенно не хотелось, поэтому пришлось дать глазам отдохнуть и воспользоваться поддержкой подруги, единственной, которая действительно была здесь ни причем.
— Милая, что бы мы тебе сейчас не сказали, это все равно не изменит того, что уже произошло. Тогда мы были все на эмоциях, и контролировать себя получалось далеко не всегда, не говоря о контроле за остальными, — попыталась немного смягчить подругу Вита.
— Как так, Вита? Мне казалось, что ты выяснила ещё в первый день, как там все было на самом деле и способна донести это до других и дать мне возможность самой решить эту ситуацию, а все теперь решено за моей спиной, — бесилась я, хоть и понимала, что этим ничего не решить.
— Ну, я бы не сказала, что все происходило у тебя за спиной, — подключилась к разговору Мила, — ты, как раз таки была повернута лицом к месту нашего, как ты выразилась, самосуда!
— Да неужели! То есть тебя не смутил тот факт, что я была без сознания, и ты сама решила все за меня. Вот уж спасибо, низкий тебе поклон, — ответила на сарказм подруги я и отвесила таки поклон, как и обещала.
— Люльчик, не заводись. Да, признаю, я тоже была не права, мне следовало остановить ее, но ты же и сама прекрасно понимаешь, что когда наша Милашка впадает в истерику, справиться с ней почти не реально, — попыталась успокоить подругу Вита.
— О, ну спасибо! Значит я истеричка! — почти перешла на крик Мила.
— Ну, что я тебе говорила? — улыбаясь, шепнула мне на ухо Виолетта.
— Милка, даже не начинай! Да, в том, что со мной произошло, твоей вины нет, но решать свою судьбу я должна сама, а теперь что прикажешь делать? Если ты забыла, напоминаю, по предсказанию, мы сможем быть поистине счастливы все последующие жизни после того, как я встречу свою истинную пару.
— Я это прекрасно помню, — проворчала девушка.
— Прекрасссно, то есть теперь получается, что вы сможете связать свои судьбы со своими вторыми половинками, а мне что прикажете делать? Я его, наконец, встретила, но почти сразу потеряла, получается, вы теперь сможете жить с теми, кто предназначен вам судьбой, а мне как быть? Доживать в одиночестве или просто взять и выйти за первого встречного, с которым столкнусь? — продолжала свое наступление, уже не замечая, что отпустила Лику и иду задом вперед, не разбирая дороги.
— Ну, можно и за первого встречного, — ответила Мила, явно чему-то улыбаясь.
Запнувшись от услышанного, я уперлась спиной во что-то твердое, почувствовав на плечах крепкие горячие руки. От неожиданности даже отшатнулась в сторону, обронив солнцезащитные очки. Сомнений быть не могло, хозяина этих рук мне не нужно было видеть, чтобы понять кто он. Вибрация, пробежавшая в этот момент по телу, только доказала правильность догадки.
Кира первой помогла поднять очки, вложила их в мою руку и так же молча пошла в сторону, увлекая за собой остальных девушек. Прошла, казалось, вечность с того момента, как подруги оставили нас наедине, а голос по прежнему отказывался подчиняться.
Алекс долго отпирался от идеи сестры прогуляться по набережной и немного остыть. Все, что ему хотелось, это уехать в зал и выпустить пар в спарринге с каким-нибудь боксером. Но сестра всегда умела убеждать, и в итоге он просто согласился составить ей компанию, а уж потом как следует потренироваться.
И вот сейчас, стоя напротив приближающихся к нему девушек, мужчина не мог сдвинуться с места. Она привлекла его внимание еще издалека. Маленькая хрупкая девушка с таким непривычно для него длинными черными волосами, в джинсах и простой белой футболке. Казалось, что сердце, остановившееся почти год назад, снова застучало в груди. Она здесь, идет ему на встречу и даже не пытается свернуть.
— Она тебя не увидит, — прервала раздумья брата Кира. — У нее серьезные проблемы со зрением, так что пока с тобой не столкнется, не заметит, — объяснила ему сестра, улыбаясь.
Слова сестры продолжали проноситься в голове, «она не видит», «пока не столкнется». Так и произошло, но что теперь, когда она поняла, кто перед ней. Как убедить ее выслушать и дать шанс хотя бы просто быть с ней рядом, как друг, как тень, как угодно, лишь бы рядом.
— Юля… — тихо выдохнул Алекс, впервые назвав так, явно боясь спугнуть. Моя поддержка ушла и вряд ли я теперь смогу уйти отсюда сама.
— Это действительно ты, — так же тихо ответила я. Голос по-прежнему не слушался, а тело вообще отказалось подчиняться. Хотелось бежать, вот только куда? К нему или все же от него?
— Я так виноват перед тобой… — шептал мужчина, стоящий передо мной, такой близкий, такой родной.
— Не надо, я все знаю. Вита и Кира мне все рассказали, — прервала его исповедь.
— Вы с Кирой общались? — удивился Алекс. — Блондинка, которая была сейчас здесь, оборвала любые связи с тобой, запретив нам приближаться к тебе и даже просто интересоваться твоим здоровьем.
— Да, она заходила ко мне на работу вчера, не побоявшись гнева Милены, — всё же улыбнулась я. — Кира извинялась за свою подругу.
— В этом она вся, видит в людях только хорошее, а за все их говно просит прощения, — поддержал он свою сестру. — Вот только не все этого прощения заслуживают.
— Ты прав, я ее и не простила, но Кира очень хорошая девушка и не должна страдать из-за своей подруги. А как у тебя дела? — неожиданный вопрос заставил его оборвать поток высказываний в адрес той самой подруги.
— Совсем не так, как хотелось бы, но в целом жить можно. На прошлой неделе я вернулся из штатов помочь отцу с делами, но оказалось, что такую помощь я оказать ему не смогу, — ответил после некоторого молчания Алекс.
— Кажется, я догадываюсь, о какой помощи идет речь, Кира упоминала что-то подобное в разговоре. И ты действительно так расстроил родителей? Почему? — задала вопрос на так волнующую меня тему.