Дальше были обычные танцы. Мы с мужем в последнее время редко танцуем. Глафира Семёновна от меня не отстала и добилась того, что я стал приемлемо двигаться под музыку. Мне же танцевать с любимым очень даже нравилось. Был в этом какой-то экстрим. Огромный зал, сотни людей вокруг, а мы прижимаемся друг к другу телами в самых, так сказать, пикантных местах, и плевать на всех и на всё. Пока звучит музыка, я вижу и чувствую только Романа, а он меня.
Через несколько дней после бала невест нас ждало приглашение на свадьбу барона Демидова и Матвея. Я по этому поводу уже слышал сплетни. В смысле, министру и графу, обласканному вниманием царя, не пристало опускаться до визитов к барону. Мне на эти мнения было наплевать. Мужу тем более.
Но, как потом оказалось, Матвей, простая душа, отправил приглашение и царю! Секретарь, не зная, как поступить от такой наглости, продемонстрировал карточку государю. А тот возьми и согласись. Вначале подарок отправил – машину Александровского завода. Потом и сам заявился, шокировав немногочисленных гостей. Как-то все уже начали забывать, что Матвей заслонил царя от пуль. На приеме было много народа, и только Матвей среагировал, как нужно. Конечно, псионик видел в ауре тех людей желание убивать, но все равно его никто не заставлял рисковать собой. Царь по-прежнему испытывал благодарность к парнишке.
В свадебном наряде Матвей выглядел ослепительно. Я привел с собой одного из операторов. Заодно видеокамеру в подарок приготовил. Роман поздравил своего зама с удачной женитьбой, вздохнул и пообещал две недели отпуска. Тут, правда, влез Сонька и напомнил, что отпуск отпуском, но срыв поставок чернил для принтеров недопустим.
– Я поменял управляющего, такого больше не повторится, – пообещал барон.
Царь посетил только торжественную часть и вскоре откланялся, пожелав счастья молодоженам. Мы же веселились до утра. Сколько выпили, я и не вспомню. Хорошо, что нас всегда сопровождают телохранители, они и принесли мою тушку в родную спальню. Раздевал меня, кажется, Фёдор.
Он же и отпаивал нас с мужем, когда мы проснулись. Ворчал, как обычно, но своё дело знал. Настойка имела мятный привкус, и голове сразу полегчало. Я даже начал припоминать фрагменты того веселья. Хорошо, что я убрал оператора сразу, как только царь уехал, а то бы он такого наснимал! Самому стыдно.
– Слава, я тебя, конечно, люблю, – пробормотал где-то за спиной муж, – но ты больше не пой песни при людях.
– А еще лучше не пить столько, – согласился я. – И купание в фонтане под конец было лишним.
– Ты какой-то дайвинг-клуб обещал открыть, – вспомнил еще что-то муж.
– А почему меня все называли Золотым виконтом? – всплыло у меня еще кое-что из памяти.
– Это известная сплетня в столице. Считается, что всё, к чему ты прикасаешься, начинает приносить доход, золото. Потому столько бояр возжелали с тобой сотрудничать, мой Золотой Виконт, – с этими словами муж перевернул меня на спину и недвусмысленно потерся стояком.
Дальше мне все эти московские сплетни стали неинтересны.
========== Часть 40 ==========
До морозов летчики-испытатели все же сумели освоить одну из моделей самолета, которая уверенно взлетала и садилась. Каждый раз Сонька переживал. Лаборатория запаздывала с разработкой приборов. Вернее, пока взяли те, что использовались на дирижаблях. Самолету они подходили только для определения высоты и скорости.
Сам факт создания новых летательных аппаратов был широко освещен трансляторами. Даже государь присутствовал на некоторых тренировках. Но как только испортилась погода, лётная школа прекратила функционирование.
Сонька с Костиком, не зная, чем себя занять в свободное от дежурства время, снова оккупировали наш особняк. Технологи под моим руководством заканчивали экспериментальное оснащение помещений камерами и увязкой их в один центр управления. Конечно, я смутно представлял всю эту компьютерную составляющую. Зато знал принцип и то, что хочу получить в итоге. Первые видеокамеры напоминали в большей степени планшет с глазком фиксации изображения. Несколько месяцев конструкцию доводили до ума в лаборатории завода.
Теперь все камеры слежения были именно такими, как я их помнил. И посылали они изображение на один общий приемник. В комнате охраны установили специальное оборудование и несколько мониторов. Сонька с Костиком первым делом сунулись посмотреть на новую «забаву».
– Тестирование прошло успешно, – рассказывал я парням. – Заказали сотню камер для оснащения дворца.
Сам я этим делом не планировал заниматься, и без меня хватит уже подготовленных специалистов. Честно говоря, вначале, когда только это всё затевалось, я просто рассказывал парням из охраны о наиболее удачных точках расположения, об углах зрения и прочем, что помнил. И сильно удивился, когда узнал, что во дворце уже введена новая должность, и все телохранители, которых я натаскивал в установке камер, пошли «на повышение». Им назначили хороший оклад и предложили немного другую службу.
Наш особняк тоже без телохранителей не остался. Это уже был другой отряд. По-прежнему парочка телохранителей стояла у дверей гостиной. Я давно привык и воспринимал их как деталь интерьера. Конечно, когда у нас были приемы, то задействовали всех охранников. Хотя я считал, что и Соньки достаточно. Он был обязательным гостем на любых мероприятиях, устраиваемых в нашем особняке.
Ещё нужно было что-то решать с боярами. Нас продолжали и продолжали приглашать на приёмы. Если выбрать кого-то одного, то обидятся другие. Совсем не ходить тоже спорный вариант.
– Давай, наверное, зиму и осень активно походим по гостям, – предложил муж. – А уже весной, когда начнутся приемы во дворце и подготовка к свадьбе царя, появится достойный повод для отказа.
Своему секретарю Роман поручил составить список тех, кто присылал приглашения, затем скомпоновать его по значимости рода. Начнем посещения с самых богатых и родовитых.
Как и предполагал Роман, стоило только посетить Наумовых, как на нас обрушился шквал писем. Секретарь терпеливо отвечал. Мол, так и так, господ Воронцовых граф Вязов с супругом может посетить только второго трескуна, поскольку двадцать пятого студеня будет в гостях у Шепелевых. И примерно в таком духе до самой весны. Ходили мы на эти приемы как на работу. Не хочется, а нужно. На все предложения о сотрудничестве граф Вязов отвечал категоричным отказом. Есть царский заказ и доля государя в производстве. Насчет остального царь указаний не давал ни в устном, ни в письменном виде.
Между прочим, того производства еще как раз и не было. Технологи воспроизвели только ноутбук. Без начинки и программ он ничего не стоил. А что такое программы на другом языке? Да еще с другой числительной системой? Это большой головняк и долгое время на изучение и внедрение.
По внешнему виду ноутбука у меня вопросов не возникло. В чем-то Роман был прав. И в материалах, и производственных процессах этот мир немного опережал мой. Нам даже удалось перекачать и посмотреть на опытном образце фильмы. Но каждая из программ, будь то графический редактор или простенькая игрушка, требовали вдумчивого изучения. Так что прибыль пока поступала от продажи принтеров, фотоаппаратов и плееров.
У нас теперь были упрощенные модели принтеров. И цена за них была всего пятьсот рублей. Такие подвижки в стоимости сразу привлекли покупателей из среднего класса. За границу тоже много отгружали и неплохо зарабатывали на этом.
Роман обсудил с царем ту часть прибыли, что была у предыдущего государя, и они решили ее выплачивать. Зато видеокамеры нового поколения шли только для внутреннего пользования и не продавались вообще. То есть отчисления нам шли исправно, но в магазины продукция не поступала. Первым делом оснастили, конечно, дворец. Затем значимые объекты, наподобие станций дирижаблей, полицейские участки и так далее.
То есть была обычная производственная рутина. На этом фоне визиты к боярам выглядели каким-то развлечением. Но один большой прием и мы устроили. Опять пришлось приглашать Вязовых. Дядюшку Роман, как и все его семейство с супругой, сыном и дочерьми, не жаловал. Пусть и было доказано, что прежний управляющий действовал по своей инициативе, пытаясь опоить графа, но пристроил-то его на работу дядя.