Авторы, жившие в СССР, были не столь удачливы и жаловались непрестанно. Еще 22 октября Либерман сообщил Лидину: «…посылаю Вам 5 экземпляров журнала. Не откажите подтвердить получение»; о том, что журнал до него не дошел, Лидин смог сообщить Либерману, пользуясь оказией — Савичем, который уже 11 ноября Лидина успокоил: «Russische Rundschau Вам послана вторично. Кроме того, отправлю и со своими. Либерман процветает, но хронически сидит без денег, о чем выразительно сообщает миру, прекращая стрижку-брижку». Но и эта вторая посылка не дошла, и была послана третья; 19 декабря 1925 года Савич сообщал Лидину: «Либермана вижу часто, он 3 раза послал Вам „Russische Rund.“ — и убежден, что должна дойти, — вот почему я и не послал с С. Я. <Мазэ — брат жены Савича. — Б. Ф.>, у него новостей нет, все идет по-старому. Только трещит слегка — денег нет. Но обойдется». 29 ноября прозаик С. Семенов писал Либерману: «Во-первых приношу Вам благодарность за сообщение о напечатании рассказа „Убийца“ в номере третьем Russische Rundschau (о будущем напечатании), а во-вторых должен Вам сообщить, что номера первого Russische Rundschau я не получил, и объяснить это обстоятельство ничем не могу. Мне остается лишь просить Вас о вторичной высылке этого номера, в чем — я уверен — Вы не откажете».
В декабре стонали уже и самые терпеливые авторы; вот несколько стонов: 8 декабря А. Соболь: «Я ничего не понимаю: в третий раз пишу Вам, а от Вас ни звука. Я Вам писал и вот снова повторяю, что до сегодняшнего дня я не получил ни одного № Вашего журнала, ни денег, хотя Вашему письму о том, что мне выслан гонорар и журнал, уже скоро два месяца. В чем же дело?»; 12 декабря М. Слонимский: «Я, к сожалению, не получил еще высланного мне (как Вы сообщаете) первого номера „Russische Rundschau“. Журналы идут из-за границы вообще медленно. Надеюсь, что первый номер все же дойдет до меня»; 20 декабря С. Буданцев: «Пришлите, пожалуйста, журнал» и Яковлев: «Журнал, к сожалению, я еще не получил: опытные люди говорят, что его задержала цензура и, может быть, я получу через несколько дней. Не будете ли Вы любезны послать следующий номер заказной бандеролью? Очень бы хотелось получить», 26 декабря К. Федин: «„Russische Rundschau“ я не получил. Не получили журнала и другие Ваши сотрудники. Прошу Вас выслать журнал по адресу Ленингр. отд. Госуд. Издательства». Последняя по времени жалоба послана 12 января 1926 года Л. Леоновым: «Ни денег, ни журнала, обещанных Вами, я не получил»…
Между тем 6 ноября Либерман сообщал Лидину: «Второй номер выходит 20-го ноября. В нем: „Карамора“ Горький (окончание), „Дитё“ Всев. Иванов, „Инструктор красного молодежа“ Сейфуллина, „Жених полунощный“ А. Яковлев, „Немой роман“ Зозуля, „Вдохновение“ Савич. Стихи Эренбурга и Ивнева. Проф. Браун „Академия наук“ и другие статьи».
Когда номер объемом в 80 страниц вышел, в нем не оказалось рассказа Ефима Зозули, как и статьи проф. Брауна, зато напечатали статьи Вл. Астрова «Борьба за новую литературу» и Э. Гурвича «К психологии немецкого и русского искусства»; стихи Эренбурга «Наши внуки будут удивляться…» перевел Вольфганг Грёгер, до того переводивший Пастернака. Номер завершался четырьмя страницами книжных объявлений.
С доставкой второго номера дело обстояло не лучше — кто-то получил, большинство — нет, мало кто журнал вообще видел. 23 декабря 1925 года А. Чапыгин писал в Германию Горькому: «… ныне же получил извещение, что один из <моих> рассказов напечатан в их <Ладыжникова> журнале „Руссише рундшау“, но №№ журнала где-то застряли, и я ни одного не получил. Возможно, что цензура его не пропускает в СССР».
Слухи о финансовых проблемах «Russische Rundschau» доходили до России, и писатели осторожно справлялись об этом у Либермана, но он предпочитал от этого вопроса уходить.
И так продолжалось долго. На Либермана надеялись. 13 февраля 1926 года Леонов подтверждал ему, что посланного для третьего номера «Russische Rundschau» рассказа «„Гибель Егорушки“ покуда никуда не отдавал, ясное дело. Во всяком случае, ежели у Вас что-нибудь не наладится, пишите прямо».
А вот характерное письмо М. Слонимского уже 20 апреля 1926 года: «Многоуважаемый Семен Петрович, не откажите уведомить меня, в каком положении находятся дела с переводами моих рассказов. Вы писали о переводе „Чертова колеса“ и „Актрисы“. Журнала Вашего я, к сожалению, не получил, но я видел его (только второй номер). Ходят слухи, что он временно прекратился. Правда ли это? Если правда, то думаете ли Вы издать мои рассказы отдельной книжечкой?»
Дела у Либермана с издателем не клеились, и оставалась одна надежда — нарком просвещения РСФСР А. В. Луначарский. Надежда была не абстрактная: Либерман проявлял живейший интерес к распространению пьес Луначарского в Германии (см. дальше), и Луначарский это знал. В мае 1926-го других козырей, видимо, не оставалось, и в ход пошел этот. Из Берлина широко известный в мире нарком просвещения казался всемогущим, и на его помощь была большая надежда. Возможно, это же советовали Либерману и Ладыжников с Горьким.