Я упал на колени, радуясь возможности спрятаться от пугающего меня бесконечного пространства вокруг, и распростерся на полу.
— Вставай. Завтра, быть может, ты захочешь приберечь свою почтительность для другого человека.
Голос императора звучал спокойно, но усталость, проглядывавшая в чертах его лица, придавала его словам оттенок горечи.
— Твоя уверенность во мне настолько низка, мой господин?
Наверное, от высоты я немного повредился рассудком, иначе как объяснить мою дерзкую попытку шутить с императором?
Его губы чуть дрогнули в улыбке под густой бородой.
— Уверенность? Деметрий Аскиат, ты один из немногих людей, в которых я сколько-нибудь уверен. Все до единого военачальники считают меня трусом, если не хуже, а мои подданные открыто поносят меня на улицах. Иным из моих предшественников за меньшие прегрешения выкалывали глаза и отрезали носы.
— Они молятся о том, чтобы ты жил тысячу лет, — возразил я.
Император раздраженно поморщился.
— Я правлю империей вот уже пятнадцать лет, — сказал он. — Дольше, чем любой другой со времен великого Болгаробойцы.[34] Но что напишут о моем царствовании будущие Феофаны и Прокопии?[35]«Он всю жизнь сражался с варварами, когда они на него нападали, но охотно уступил им империю, когда они пришли к нему как гости». — Он повернулся к востоку, где уже начинала разгораться алая заря, возвещавшая о восходе солнца. — Я стоял на этом самом месте, когда Халкидон был сожжен дотла турецкой армией, а нас спасла от нашествия турок только узкая полоска воды. Без франков, норманнов, кельтов, латинян и прочих варваров, которых посылает к нам с запада Папа Римский, турки снова придут, и на этот раз они не остановятся на берегу Босфора.
Он пнул ногой стену, и я невольно сжался, испугавшись, что он споткнется и перевалится через эту невысокую преграду.
— Мои советники и их подручные не понимают, что мы не обладаем мощью наших предков. Мы не можем победно идти по миру, как это делали Юстиниан[36] или Василий. У нас много золота, но мало воинов, и чтобы защитить свой народ, я должен призвать других сражаться вместо нас.
— Тогда неудивительно, что твои военачальники недовольны, мой господин.
Император рассмеялся.
— И впрямь неудивительно, а вот что действительно удивляет, так это почему они до сих пор позволяют мне оставаться на троне. Все эти пятнадцать лет я избегал войн, да и зачем они мне? В случае победы мои полководцы обрели бы опасную силу и позарились на мой трон; в случае же поражения я обрек бы на страдания многие тысячи ромеев. Я защищал империю, стравливая наших врагов друг с другом. Но теперь совсем иная ситуация, и этот сомнительный метод, который стал основой моей политики, оказывается всего лишь трюком фокусника.
— Однако стены остаются неприступными, — возразил я. — Пока они охраняются, варвары только и могут что грабить предместья.
— Крепость стен зависит от преданности охраняющих эти стены гарнизонов. Как долго они будут поддерживать труса, отказывающегося отвечать на провокации варваров?
Из-за горизонта поднималось ярко-алое солнце, заливая восток холодным красноватым светом, а над нашими головами медленно двигалась огромная гряда облаков, наползающих друг на друга. Где-то внизу зазвонили колокола церквей, уже можно было разглядеть их многочисленные купола, отливающие рассветным румянцем. Я вздрогнул, и, заметив это, император сказал совсем другим тоном:
— Продолжай хранить верность, Деметрий, и держись поближе ко мне. У тебя нет предположений относительно их планов?
Кое-какие предположения у меня были. Ночью я продумывал сотни уловок, к которым могли бы прибегнуть варвары, но ни одна из них не представлялась вероятной.
— Сегодня они намерены убить меня, — хладнокровно произнес император. — Мертвый, я тут же превращусь из труса в мученика. Тогда жители города и мои военачальники распахнут городские ворота, дабы отомстить за мое убийство, и варвары разгромят их наголову. Пока мы остаемся за городскими стенами, варвары не могут причинить нам вреда, следовательно, они должны выманить нас. А пока я продолжаю править, мы будем оставаться за стенами, следовательно, они должны устранить меня.
— Мой господин, ты мог бы остаться здесь, на башне, — предложил я. — Сюда никто не проникнет, и ты будешь в полной безопасности, пока варвары не уйдут.
Алексей грустно покачал головой.
— Какая разница — умереть или оказаться в полной изоляции? Мои военачальники станут отдавать приказы, которых я не смогу отменить, и это неизбежно приведет к битве. Нет, я должен находиться среди них, используя всю власть, какую имею; ты же будешь следить за тем, чтобы агенты варваров — возможно, твой таинственный монах — не одолели меня. Пока мы находимся за стенами, нам ничто не угрожает.
34
Василий II Болгаробойца (958–1025) — византийский император с 976 г. В 1018 г. покорил Болгарию.
35
Феофан Византиец — византийский историк 2-й половины VI в., автор 10-томного труда по истории Византии 566–581 гг. Прокопий Кесарийский (ок. 500 — после 565) — византийский историк, советник полководца Велисария. Написал «Историю войн Юстиниана».
36
Юстиниан I (482–565) — византийский император с 527 г. Завоевал Северную Африку, Сицилию, Италию. При нем был построен храм Святой Софии в Константинополе.