Недавно я осматривал одну интеллигентную шестидесятилетнюю пациентку по имени Нора, у которой была особенно поразительная разновидность этого синдрома.
«Нора, как вы сегодня?» спросил я.
«Прекрасно, сэр, если бы не больничная еда. Она ужасна».
«Так, давайте-ка я вас осмотрю. Вы можете ходить?»
«Да». (В действительности она не сделала ни единого шага за последнюю неделю.)
«А шевелить руками?»
«Да».
«Обеими?»
«Да». (Нора уже неделю не могла использовать вилку.)
«Вы можете пошевелить левой рукой?»
«Ну конечно».
«Дотроньтесь до моего носа левой рукой».
Нора остаётся неподвижной.
«Вы трогаете мой нос?»
«Да».
«Вы видите, как ваша рука трогает мой нос?»
«Да вот же она почти что дотронулась до вашего носа».
Через несколько минут я взял неподвижную руку Норы, поднёс к её лицу и спросил:
«Чья это рука, Нора?»
«Это рука моей матери, доктор».
«А где ваша мать?»
В этот момент Нора приняла озадаченный вид и осмотрелась по сторонам в поисках матери.
«Она прячется под столом».
«Нора, вы сказали, что можете двигать левой рукой?»
«Да».
«Покажите мне. Дотроньтесь до своего носа левой рукой».
Без всякого колебания Нора взяла правой рукой левую и использовала её как инструмент, чтобы прикоснуться к своему носу. Поразительный вывод: несмотря на то, что она отрицала паралич левой руки, на каком-то уровне она все же осознавала его, в противном случае зачем бы она спонтанно потянулась правой рукой к левой? Казалось, в моей пациентке живёт множество личностей.
Случай Норы исключительное проявление анозогнозии. В общем случае пациент пытается преуменьшить степень паралича, а не прямо отрицает его или конфабулирует. «Отлично, док. С каждым днём мне все лучше и лучше!» За годы практики я встречал множество таких пациентов и был поражён тем, что многие их фразы имеют поразительное сходство с повседневными отрицаниями и рационализациями, которые все мы используем для преодоления расхождений в нашей повседневной жизни. Зигмунд Фрейд (и особенно его дочь Анна) называл это «защитным механизмом», функция которого «защитить эго», что бы это ни значило. Такие фрейдистские защиты включают отрицание, рационализацию, конфабуляцию, реактивное образование, проекцию, интеллектуализацию и вытеснение. Эти любопытные явления имеют слабое отношение к проблеме Сознания (с большой буквы), но, как настаивал Фрейд, они иллюстрируют динамическое взаимодействие между сознательным и бессознательным, поэтому, изучая их, мы можем косвенно прояснить наше понимание сознания и других связанных с ним аспектов человеческой личности. Поэтому я приведу их краткое рассмотрение.
1. Прямое отрицание. «Моя рука не парализована».
2. Рационализация. Наша общая тенденция переводить неприятные факты о себе во внешние причины. Например, мы можем сказать «Экзамен был слишком сложным» вместо «Я недостаточно занимался» или «Профессор садист» вместо «Я сам дурак». У пациентов эта тенденция усиливается.
Например, когда я спрашивал пациента, мистера Доббса: «Почему вы не двигаете левой рукой, как я вас просил?» он отвечал по-разному:
«Доктор, я армейский офицер. Не приказывайте мне».
«Студенты-медики целый день меня тестировали. Я устал».
«У меня сильный артрит, рукой двигать очень больно».
3. Конфабуляция. Тенденция выдумывать, чтобы защитить собственный образ. Это происходит бессознательно, без намерения обмануть. «Я вижу, как я двигаю рукой, доктор. Она в сантиметре от вашего носа».
4. Реактивное образование. Тенденция утверждать противоположное вашему неосознанному знанию о самом себе или, перефразируя Гамлета, стремление слишком много протестовать. Примером этого могут служить скрывающие свою ориентацию гомосексуалисты, яростно осуждающие однополые браки.
Другой пример. Я помню, как в клинике инсультов я спрашивал, указывая на массивный стол, пациентку с парализованной левой рукой:
«Вы можете приподнять этот стол правой рукой?»
«Да».
«Как высоко вы сможете приподнять его?»
«Примерно на дюйм».
«А левой рукой сможете приподнять?»