— И вас не волнует, что вы не можете открыто проявлять на людях вашу любовь?
— Конечно, волнует, и даже очень, ведь не так легко сдерживать себя, – печально говорит Мария, – но ты же знаешь, какие люди. В школе подозревают, что Палома лесбиянка, и не дают ей проходу, говорят или подстраивают ей всякие гадости.
— Те девки, что ее избили?
— Да, их в классе целая группа, и они не дают ей покоя. Они пристают к ней с самого начала учебного года.
— Вот бедняга.
В эту минуту в гостиной появляется Палома с широченной до ушей улыбкой на лице. Она причесалась и немного подкрасила глаза, да и ранка на губе почти незаметна.
— Ну вот, я готова. Что будем делать теперь?
Внезапно улыбка исчезает с лица девушки, глаза закрываются, ноги подкашиваются, и она без чувств валится на пол перед насмерть перепуганными Марией и Эстер, которые тут же вскакивают с дивана и подбегают к ней.
Глава 14
Он сидит на стуле у окна своей спальни и играет с компьютерной мышкой.
— О чем думаешь, милый?
Парень оборачивается, услышав голос Альбы, которая разговаривает с ним, сидя на кровати. Они уже не в первый раз обедали у него дома. Эсперанса несказанно рада, что ее третий сын, наконец-то, встречается с девушками. Она надеялась, что у него все сложится с другой, но эта девушка ей тоже очень нравится. Прежде у нее были короткие синие волосы, а теперь просто чудесные – светлые и средней длины. Альба очень веселая и милая, словом, славная девушка. Они с Бруно составляют отличную пару, тем более что она не такая высокая. В общем, Эсперанса частенько приглашает Альбу пообедать с ними, да и сама девушка, вроде бы, не против быть частью семейной жизни Бруно и, похоже, ей это нравится.
— Прости, я не расслышал. Что ты сказала?
— Ты меня не слушаешь. Я спросила, о чем ты думал.
О чем он думал? О ней. Он не может выбросить Эстер из головы. Они постепенно отдаляются друг от друга, и с каждым разом расстояние между ними все увеличивается, а он даже не может ни с кем поговорить об этом, и уж тем более со своей девушкой.
— О том, какой трудной будет следующая неделя.
— Это правда, у тебя много экзаменов, но я уверена, что ты все сдашь.
— Учить нужно прорву, а желания никакого.
Бруно вовсе не убежден, что сможет сосредоточиться на учебниках. Он думал, что со временем с помощью Альбы полностью забудет об Эстер, но теперь он снова пребывает в неуверенности.
— Тебе нужно отвлечься, расслабиться, – говорит девушка, подходя к нему, – я замечаю, что в последнее время ты так взвинчен.
— Ничего я не взвинчен.
— Ты весь на нервах, милый.
— Должно быть, из-за этих анонимных посланий.
— От этого чокнутого в твите?
— Или от чокнутой.
— Ты по-прежнему считаешь, что их может посылать Эли?
— Хм, точно я не знаю, но не исключаю такой возможности. Сегодня Эли была в школе, и у меня создалось впечатление, что это была она.
— Что? Ты видел Элизабет?
— Да, она будет сдавать годовые экзамены, и директор попросил нас помочь ей, чем сможем.
— О, боже, поверить не могу.
— Да уж поверь. К тому же она попросила у всех нас прощения, – добавляет Бруно, видя тревогу в глазах Альбы. – Она хочет поговорить с тобой, чтобы извиниться.
— Ты говоришь правду?
— Да, кажется, Эли раскаивается, хотя с ней... да ты и сама знаешь... Не очень-то она внушает доверие.
— Какое там доверие, Бруно? Абсолютно никакого. Как можно доверять девушке, которая видит несуществующих людей и старается навредить всем, кто встречается ей на пути.
— Я думаю точно так же, как ты, но нужно дать ей шанс.
Альба не согласна с парнем. Она знает, с какой ловкостью действует Элизабет, и как ей удается перетаскивать людей на свою сторону. Это она испытала на собственной шкуре, когда Эли убедила ее постараться разрушить отношения Рауля и Валерии.
— И вы все согласны предоставить ей этот шанс?
— Не все, только Мери, Эстер и я.
— Вал с Раулем не согласны.
— Нет, ребята были тверды как скала. Они простили Эли, но не хотят ничего о ней знать, несмотря на то, что Ольмедо просил нас пятерых.
— И это нормально, ведь с ними она обошлась хуже всех, – замечает Альба, возвращаясь к кровати и снова садясь на нее. – А это не навредит клубу? – вдруг встрепенувшись, спрашивает она.
— Что именно?
— Ну что одни поддерживают Эли, а другие нет.
— Не знаю, надеюсь, не навредит.
— Знаешь, Бруно, если у “Клуба непонятых” снова будут проблемы, то все окажется непоправимым.
Альба приложила неимоверные усилия, чтобы наклеить пластыри и перевязать все открытые раны. Такой клуб задушевных друзей должен был сохраниться навсегда, и не только для ребят, но и для нее самой тоже, потому что до сих пор она не встречала никого, кто так тепло ее принимал. “Непонятые” – ее семья.