руках микрофон. – Ну же, не будь дурочкой, я знаю, что ты меня слышишь.
— Я не хочу разговаривать с тобой.
— Ты говоришь мне это нарочно, шутишь.
— Я говорю совершенно серьезно.
— Почему? Мы же подруги.
— Как мы можем быть подругами, если тебя не существует?!
— Я не существую? Как это? Кто тебе это сказал? Психологи что ли? Или твоя мать-зануда? Может,
ты меня и не видишь?
Эли останавливается и сверху вниз смотрит на Алисию. Девушка вполне реальна. Однако ей так
часто повторяли, что Алисия всего лишь плод ее воображения, что она и сама поверила – этой блондинки нет.
— Уходи… Пожалуйста.
— Я не собираюсь бросать тебя, ведь ты моя подруга.
— Никакая ты мне не подруга, ты существуешь только в моем воображении.
— Тогда почему ты со мной разговариваешь? Ты сошла с ума?
— Я не сумасшедшая.
— Сумасшедшая, если разговариваешь с тем, кто не существует.
— Прошу тебя, оставь меня в покое.
— Не оставлю. На то и есть друзья – быть рядом, когда они нужны, а ты сейчас нуждаешься во мне
больше, чем когда-либо.
— Это нужно тебе, и я не собираюсь больше разговаривать с тобой.
— Опять двадцать пять! Я единственный человек, который слушает и понимает тебя. А может, ты
скажешь мне теперь, что твои любимые Рауль и Валерия снова стали твоими друзьями?
Эти слова причиняют Эли боль, но это правда. Валерия и Рауль решили отвернуться от нее. Она
открыла перед ними душу, попросила прощения за то, что сделала, и это при том, что именно они двое предали ее, начав встречаться!
— Они целовались у тебя на глазах? То, что они любят друг друга, меня не удивляет. Впрочем, я
уверена, что они не только целуются, а много чем занимаются. Как ты думаешь, сколько раз они трахались за эти месяцы? Сто? Двести?
— Хватит! Замолчи!
Люди, проходящие мимо Элизабет, в растерянности смотрят на нее. Что делает здесь эта красивая
девушка, и почему она кричит, стоя посреди улицы?
Взволнованная, вся вспотев от напряжения, Эли ходит кругами по тротуару, сжав голову руками.
Она в замешательстве и ничего не понимает. Нужно побыстрее уйти отсюда. Эли срывается с места и бежит со всех ног. На бегу она оглядывается и убеждается в том, что Алисия не преследует ее. Девушка в белом осталась далеко позади. Элизабет победно улыбается.
Под взглядом сотен незнакомых людей она быстро пересекает площадь де Кальяо, спускается к
улице Пресьядос и, пройдя по площади Пуэрта-дель-Соль, добирается до улицы Карретас. Там она останавливается. Эли вымотана до предела и задыхается, ее колени трясутся. Девушка оглядывается по сторонам – девчонки с косичками нет, зато к ней подходит привлекательный молодой человек. Его ясные глаза излучают спокойствие, а улыбка выражает доверие. Эли умирает от желания обнять его и поцеловать, но сдерживается. У нее нет на это права. Тише едешь – дальше будешь.
— Привет, ты быстро добралась.
— Это потому, что я быстро бежала, – поясняет Эли, стараясь отдышаться. – Анхель, мне плохо. Я
немножко не в себе, у меня паранойя… Алисия вернулась.
Глава 15
— Сколько здесь черепашек, как думаешь?
— Кто его знает… По меньшей мере… сотни две, а может, три.
— Они кажутся довольными.
— Это меня не удивляет. Что тут странного, если они только и делают, что купаются, едят и
размножаются, – весело отвечает Рауль. – По ходу, я уже расхотел быть кинорежиссером, и хочу быть черепахой в водоеме вокзала Аточа. [прим: Аточа – крупныйжелезнодорожный и транспортно-пересадочный узел Мадрида, откуда в разных направлениях отправляются высокоскоростные поезда AVE. В центре станции располагается зимний сад с водоемом, в котором содержится крупная колония черепах.]
Валерия смеется над удачной шуткой своего жениха. Она оказалась как нельзя кстати, потому что
девушке грустно от того, что она не может поехать в Валенсию вместе с Раулем. Высокоскоростная “птичка” отправится через несколько минут.
— Ты тоже хочешь размножаться?
— Ну… всему свое время. Пока мы еще слишком молоды.
— Твоя правда. Ты должен стать ужасно известным и знаменитым и, перед тем как плодиться,
победить на множестве кинофестивалей, – напоминает Валерия и, опустив голову, добавляет. – Надеюсь, что в отличие от черепах, ты будешь продолжать свой род только со мной, а не каждый день с разными, как это делают они.
— Обещаю, что если когда-нибудь я превращусь в аточинскую черепаху, то буду блюсти
невинность и целомудрие, пока ты тоже не станешь черепахой.