— Привет. Ты говорила мне, что ужасно страшная... В таком случае камера тебя красит.
— Она не красит, а толстит.
— Но не в твоем случае! Вал, ты чудесно выглядишь, ты просто красавица. Я скучаю по тебе.
— Я тоже по тебе скучаю.
Это чистая правда. Вал сильно скучает по Раулю, хотя с момента их расставания не прошло даже трех часов. И, тем не менее, сегодня она ему изменила. Это невозможно вычеркнуть, и от этого не избавишься. А хуже всего ощущение того, что она могла бы далеко зайти вместе с Сесаром. Не отстранись он, и она бы его поцеловала. Почему она это сделала?
И тут Рауль вынимает из кармана толстовки какую-то вещь. Это та самая ловушка снов, которую Вал подарила ему перед отправлением поезда.
— Сейчас я повешу ее в изголовье кровати.
— Надеюсь, она принесет тебе удачу.
— Даже если я не стану победителем, я всегда буду возить ее с собой. Огромное спасибо, Вал.
Валерия взволнована и растрогана. Нет больше на земле такого парня, как Рауль. Ей никогда не найти человека с такой же романтичной, чувствительной душой, но... В любых отношениях всегда существуют свои “но”, а ее собственное “но” начинает тревожить девушку не на шутку, несмотря на обещания, намерения и ловушку снов.
— Показать тебе комнатенку?
— Отлично, давай.
Парень поднимается, держа ноутбук в руках, и показывает ей вид из окна. Из номера видна центральная улица Валенсии. Затем Рауль акцентирует внимание на кровати, вернее, на ее необъятных размерах. Двуспальная кровать точь-в-точь такая же, какую им хотелось бы иметь, когда они станут жить вместе. Также Рауль демонстрирует Валерии картины, висящие на стенах, письменный стол, телевизор, на котором можно посмотреть тридцать иностранных каналов и каналы “Плюс”...
— А это ванная комната, – гордо заявляет Рауль, отражаясь в зеркале. – Видишь? У меня есть ванная.
— Какая удача, тебе так повезло.
— И еще фен.
— Не думаю, что тебе нужен фен – у тебя короткие волосы.
— А еще мне дали банный халат и тапочки.
Валерия улыбается. Она отлично знает намерения парня и то, чего он хочет добиться своим вояжем по номеру: Рауль догадался, что ей плохо, и что единственное ее желание – быть к нему как можно ближе. Расстояние между ними было только физическим, а не духовным. Но Рауль не подозревает, что грусть девушки объединяет в себе несколько причин, причем более весомых и значимых, вносящих в игру нечто большее, чем просто грусть и печаль.
Выйдя из ванной, парень останавливается в коридоре, с неподдельным удивлением слушая, как кто-то стучится в дверь.
— Стучат в твой номер? – с интересом спрашивает Валерия, тоже услышав этот стук.
— Похоже на то. Я открою?
— Конечно, милый.
Рауль повинуется, оставляет ноутбук на столике в прихожей и открывает дверь. Теперь на мониторе Валерия может разглядеть худенькую, изящную девушку с очень светлой кожей, ясными глазами и волосами цвета апельсина. Девушка похожа на эльфийскую владычицу Галадриэль из “Властелина колец”.
— Привет, Венди, как дела? Шикарные апартаменты, верно?
— Да, хорошие.
— Зайдешь?
— Нет, не беспокойся. Я только пришла сказать, что... В общем, я тут хорошенько подумала... и мне не хочется все время просидеть одной взаперти в своем номере. В кои-то веки я выбралась из Мадрида... Короче... поужинаем вместе?
Глава 23
— Пойду схожу за кофе, глядишь, он меня и взбодрит немного, а то я выжата, как лимон, – говорит мать Паломы, ласково гладя дочь по голове и целуя ее. – Оставляю тебя в надежных руках.
— Иди, мама, еще увидимся.
Женщина выходит из палаты под смех и улыбки двух девчонок, все еще находящихся там. Когда Мери позвонила ей и рассказала, что случилось, Ньевес насмерть перепугалась. Не медля ни секунды, она поспешила в больницу, куда после потери сознания попала ее малышка. По словам врачей, потеря сознания ее дочери никак не была связана с обмороком как таковым или с пониженным давлением. Скорее всего, это было следствием удара по голове, предположительно полученного в потасовке у ворот школы. Сначала Ньевес разозлилась на Палому, узнав, что та снова нажила себе проблемы, ввязавшись в драку, но постепенно успокоилась, поняв, что дочь была не виновата в том, что случилось. Завтра, с утра пораньше, она пойдет в школу и поговорит с директором.
— Я должна идти, – говорит Эстер, подходя к девушке, лежащей на кровати.
— Ты уже уходишь? Но, почему?
— Мне нужно многое выучить, но я позвоню тебе вечером, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь.
— Черт, мне так жалко, что ты уходишь. Останься еще ненадолго.
Эстер смотрит на Мери, которая в ответ лишь пожимает плечами – ей и самой хотелось бы, чтобы Эстер не уходила. Большей частью потому, что ей вовсе не улыбается остаться наедине с Паломой и ее матерью. Эта женщина нравится ей, но она не знает, какое у Ньевес мнение о ней. Вдруг она что-то заподозрила?