— Э-эй, парень, брось. Эстер может встречаться, с кем пожелает, – строго отчитывает друга Рыжик.
— Я пошутил, но, вообще-то, я против того, чтобы Нахера присоединился к нашей компании.
— Успокойся, Бруно, мне это даже в голову не пришло.
— На твоем месте, я бы пригляделся к этому парню. Держи с ним ухо востро!
— Спасибо за совет, Бруно. Я приму его к сведению.
Девушка торопливо прощается с друзьями. Она взволнованна и весьма опечалена. Взбрело же
Бруно в голову такое! С чего бы это? Конечно, Феликс очень странный парень, и она не так хорошо его знает, но он вряд ли был способен на подобные поступки.
В любом случае, все это очень странно. Шахматная партия, и этот экзамен… Наверняка это просто
совпадение. Если все дело только в этом, то глупо думать, что занятый делами под завязку Феликс станет тратить свое драгоценное время на подобную чушь.
Эстер идет навестить Палому, и по дороге в больницу размышляет, не видела и не слышала ли она,
будучи с Феликсом, что-нибудь такое, что связывало бы его с анонимками.
А что, если спросить его напрямую? Это было бы равносильно тому, что она сомневается в нем и
обвиняет в чем-то, не имея ни единого тому доказательства. Паршивое было бы начало.
Что и как делать, она решит вечером на свидании с Феликсом, а сейчас у нее другое важное
поручение.
Эстер заходит в больницу и идет в регистратуру.
— Что вы хотите? – спрашивает светловолосая регистратоша у Эстер после нескольких минут
ожидания.
— Добрый день. Я пришла навестить Палому Видаль из палаты 127. Я могу подняться к ней?
Женщина ищет что-то по компьютеру, сверяя только что названные Эстер цифры. Кажется, ее
беспокоит заданный вопрос; об этом красноречиво свидетельствует неприветливое выражение ее лица.
— Палому Видаль выписали из больницы сегодня утром.
— Она не в больнице?
— Я вам только что сказала, что ее выписали.
— Хорошо… Спасибо.
Развернувшись, Эстер быстро выходит из здания. Что же могло случиться? Хотя она рада, что
Палома уже не в больнице. Бедняжка, ей, должно быть, так плохо. Возможно, родители заперли ее в комнате, и теперь она сидит там, не имея возможности пользоваться телефоном и интернетом только потому, что она лесбиянка. Такие вещи все еще случаются в нашем мире, и это жутко бесит Эстер.
— Привет, Мери! У меня хорошие и плохие новости для тебя, – сообщает Эстер, придя домой и
позвонив подруге.
— Что случилось?
— Палому выписали из больницы.
— Вот здóрово! Надеюсь, она полностью поправилась.
— Да, но теперь тебе будет очень трудно поговорить с ней, и я не думаю, что смогу сделать что-то
еще.
Это – плохая новость. Мария думает так же, как Эстер. Добраться до Паломы – будет
невыполнимой миссией.
— Не беспокойся, Эстер. Огромное спасибо за помощь.
— Не за что. Надеюсь, очень скоро ты сможешь поговорить с Паломой, и все утрясется. Вы –
отличная пара.
— Я тоже надеюсь, что родители Паломы сдадутся и разрешат мне снова встречаться с ней. – В
голосе Марии слышны отчаяние и безнадежность. Девушка находится в сложном положении, и эта неопределенность причиняет ей боль.
— Если будут какие-то новости, позвони или напиши мне.
— Обязательно. Еще раз спасибо тебе, Эстер.
— Не за что, – отвечает Эстер, прежде чем попрощаться и повесить трубку. Однако ей хочется знать
мнение подруги насчет одного вопроса… – Послушай, Мери, что ты думаешь по поводу прежнего? Ты действительно считаешь, что за анонимками Бруно может стоять Феликс?
— Не знаю. Ты знаешь Феликса лучше меня. Я только прошу тебя быть осторожной и не исключать
эту возможность только потому, что тебе нравится этот парень. Если Нахера причастен к анонимкам, то рано или поздно он совершит ошибку, и ты сможешь узнать об этом раньше всех.
Глава 41
Две девушки подходят к двери подъезда. В свете последних событий каждой из них есть над чем призадуматься. Валерия мечется между Раулем и Сесаром, не зная, что ей делать, а Мери предстоит разговор с родителями по поводу ее нетрадиционной ориентации и связи с Паломой, с которой теперь ей не разрешает видеться мать вышеозначенной Паломы.
— Открой ты, пожалуйста, – просит Валерия, указывая взглядом на букет цветов.
— Конечно, подожди минутку.
Мария ищет ключи, затем открывает входную дверь, и девушки поднимаются по лестнице.
— Вчера я услышала твой разговор с отцом, и что ты рассказала ему... об этом, – говорит Валерия идущей позади Марии. – Я не знала, что эта тема затрагивает тебя.
— Ну а теперь знаешь.