Чуть раньше, дома, Валерия снова посмотрела на весы, когда она сравнивала между собой обоих
парней. Чаша ее парня продолжала перевешивать чашу Сесара.
Красавица моя, сейчас я иду в гостиницу и буду отдыхать. Если смогу, позвоню тебе перед
церемонией. Я тебя холю.
Это последнее сообщение было прислано Раулем несколько минут назад. В ответ она пишет
просто: “Отлично. Отдыхай. Потом поговорим.” и добавляет улыбающийся смайлик.
Потерев глаза, девушка снова сосредотачивает взгляд на конспектах по испанскому языку.
— Как дела с учебой? – спрашивает мать, ставит на столик две чашки кофе и садится на свободный
стул.
— Спасибо, так себе. Тема очень трудная.
Мара бросает взгляд на тему, которую зубрит ее дочь, в ужасе зажмуривает глаза и вздыхает.
— Синтаксический анализ?
— Он самый, угадала.
— Уф-ф, я уже и не помню ничего из этого. Сколько лет прошло с тех пор, как я мучилась, уча все
это. С того времени даже все названия поменялись.
— Не знаю. Я вообще не понимаю, зачем нужно учить все это. Для чего мне пригодятся все эти
подчинения? Зачем я должна уметь анализировать предложения?
— Для того чтобы в будущем объяснить это своей дочери, когда она будет учиться.
Остроумный, шутливый ответ матери вызывает у Валерии улыбку. Девушка откладывает в
сторону карандаш и берет чашку. Она делает глоток, но кофе еще очень горячий. Женщина наклоняется вперед и, сгорая от любопытства, решается задать давно интересующий ее вопрос.
— Кто подарил тебе букет красных роз? – спрашивает она, понизив голос.
— Ты уже видела его?
— Да, когда поднялась домой. Букет очень красивый, – говорит Мара и дует на кофе, чтобы он
остыл. – Это не Рауль, правда?
— Нет, мама, не он.
— Я так и думала. У него, бедняги, в Валенсии, должно быть, такая чехарда, что остается только
развлекаться, заказывая цветы.
— Рауль тоже очень внимательный, мама.
— Я знаю, дочка, но, логично, что это не Рауль. Тогда, кто же это был?
— Помнишь Сесара?
— Конечно, это такой красивый парень с длинными волосами, который играет на гитаре в метро.
— Так вот, это он их подарил.
— Надо же! Если бы это были белые или желтые цветы… но красные розы означают, что он что-то
чувствует к тебе.
— Знаю, мама. Он почти два месяца твердит мне об этом.
— А Рауль знает?
— Да, и он недоволен.
— Это нормально. Кому понравится, если несколько месяцев кто-то станет объясняться его
девушке в любви?
Валерия рассказывает матери о предложении Сесара. В понедельник шестьдесят дней истекают.
Еще она рассказывает матери о весах, об утренних музыкантах и всех случайных и неслучайных встречах с Сесаром до сегодняшнего дня с тех пор, как он вернулся из Бристоля. Единственное, что она утаила, это то, что вчера вечером едва не поцеловала Сесара.
— Я запуталась, мама. Я ничуть не сомневаюсь в том, что люблю Рауля, но, с другой стороны…
— Тебе также нравится и другой парень.
— Да. Я думала, что не нравится, что это было ошибкой или капризом. Рауль мой парень, я его
люблю, он свет в моем окошке, мы вместе преодолеваем трудные моменты. Я не представляю себя без него.
Однако Сесар тоже очень нравится ей. Он смешит ее, заставляет сердиться и краснеть, но их
споры и размолвки, как романтический фильм. Сесар знает, что делать, чтобы всегда оставить ее с желанием чего-то большего. И сегодня, пожалуй, впервые со времени их знакомства, Вал была бы не против, чтобы он появился в дверях кафе с какой-нибудь своей сказочкой. Более того, ей бы этого хотелось.
— Понимаю, сейчас все не так ясно, как ты думала.
— Да, все не так понятно.
У нее не должно было бы быть никаких сомнений относительно этого. До того, как Рауль уехал в
Валенсию, Вал считала, что как бы Сесар не настаивал, он ничего не добился бы. Правда, он ей нравится, ей хорошо с ним, но не более того. Или она просто так думала, а теперь неожиданно появились чувства, о которых она даже не подозревала.
— Поскольку ты все это время была с Раулем, я думаю, что твои чувства к Сесару не раскрылись
по-настоящему. Они были здесь, но прятались, – поясняет мать, которая, похоже, понимает, что чувствует ее дочь.
— Ты считаешь, что я, скорее всего, влюбилась в Сесара?
— Не знаю, Вал. Это знаешь только ты.
— Я ничего не знаю, мама. Просто я устала, и не могу сосредоточиться на учебе.
Вал ложится грудью на стол и кладет голову на руки. Мара с улыбкой ласково гладит ее по
волосам.
— Когда мне было приблизительно столько же, сколько тебе, у меня было два друга, близких друга.