И снова было проговорено то, что уже сто раз высказывалось вслух – про разницу в возрасте, про потребительское отношение, про то, чего она достойна или нет. Мол, не зря общество отрицает такие связи, не по правилам это.
Надымив как паровозы, девушки отправились в кабинет.
- Так ты мне скажи, а что Стас? – понимая, что при всех она это обсуждать не будет, Света предусмотрительно задержалась. Они остались вдвоем.
- А что Стас? Он суетился, конечно, видел, что что-то происходит, но докапываться не стал. Может, догадался и не стал лезть не в свое дело, а может, просто так ему выгоднее – не задавай вопроса и не услышишь то, что слышать не хочешь… Не знаю… Я не понимаю его.
- Так он вообще ничего у тебя не спрашивает?
- Не-а…
- А если Кирилл при нем звонит, он как реагирует?
- Никак. Я, по крайней мере, не вижу никакой реакции, - она уселась на подоконник и уставилась в окно. – Понимаешь, Свет, не просто же все. Я ж тоже не затеваю тему про его «женатость». Меня в принципе не беспокоит сей факт, возможно, что пока не беспокоит. Я ж не маленькая девочка, понимаю, что от хорошего не гуляют. Да и по-другому у нас все. Это не похоже на просто развлечение. Во всяком случае, он делает и говорит все так, что такой мысли даже не возникает.
- А у тебя? У тебя что, серьезно к нему?
- Я не знаю, боюсь как-то это называть. Но я столько всего чувствую. Ну что тут скрывать, меня тянет к нему безумно. Я ничего не могу, да и не хочу с этим делать.
- Ну, ты же не можешь не думать о том, что дальше. Ты будешь разрываться между Кириллом и Стасом? Или ты думаешь, он способен уйти из семьи? С Кириллом расставаться думаешь?
- Я не знаю. Я вообще не хочу ничего решать… По большому счету, мне хорошо, и меня больше ничего не тревожит… И потом… У меня с одним что-то невнятное, и со вторым – тоже пока не ясно, что. Что решать-то? Чувства чувствами, но я не готова взять сейчас, и кинуться в омут, сжигая все мосты ни с тем, ни с другим. Есть же «бытовуха» всякая, ребенок в первую очередь. А ребенка некому забирать из школы, а мне надо работать. Как-то пока устроено более-менее все – и пусть так будет.
- Наверное, ты права. Не надо ничего решать. Неизвестно, как дальше будет. Пусть все идет, как идет.
— Вот и я так же думаю…- Она помолчала и очень грустно добавила. - Знаешь, так хочется уже быть кем-то бесконечно желанной, и чтобы кто-то вокруг меня бегал, а не наоборот.
— Это да, это понятное женское желание… Эх, не те мужики около тебя оказываются, дорогая моя. Тебе нужен такой, который и тебя от ветра закроет, и ребенка твоего поднимет, и успокоит тебя, потому что дышать тобой будет. Боюсь, что ни тот, ни другой не тянут на эту роль. Я, конечно, не знаю, как оно будет развиваться, но ты не забывай, что женатый – есть женатый. Иллюзий не строй без оснований. Да ты все знаешь сама, - Светка затушила остаток сигареты и показала кивком на дверь, мол, пошли уже.
- Знаю, знаю… Плавали, и не раз. Не хочу об этом думать.
Она соскочила с подоконника, отряхнула платье. На душе было по-прежнему спокойно, а это было очень важно. И она решила придерживаться этого состояния, и всячески его в себе поддерживать. Надоело переживать. Просто стоит, наверное, задуматься о том, что же все-таки происходит в ее жизни и попробовать разобраться. А может и этого делать не надо. Вот дурацкая привычка все по полочкам разложить.
Только она зашла в кабинет, как раздался звонок телефона. Она взглянула на дисплей. Это был Олег, друг Кирилла.
- Здравствуй, - ответила она.
- Привет, - ответил тот что-то слишком деловым тоном. –Я вот что звоню. Что там у вас произошло с Кириллом вчера?
- А к чему этот вопрос? - она напряглась от того, каким тоном был начат разговор. Кажется, сейчас кого-то придется «ставить на место». На всякий случай она вышла разговаривать на лестницу. - Пусть тебе Кирилл и расскажет, раз тебе так интересно.
- Кирилл вкратце уже мне рассказал, - по-прежнему видимо на правах ближайшего друга важничал защитник, - я хотел услышать твою версию.
- А тебе-то это зачем? Мы с Кириллом, я полагаю, сами разберемся, если ты «не против», - внутри начинало расти легкое возмущение.
- Ну, я все-таки его друг. Кириллу очень плохо, он переживает, я хочу ему помочь, а для этого я должен понимать, что произошло, - уверенности при этом в его голосе заметно поубавилось.