Он закурил сигарету и откинулся на спинку дивана. Повернувшись к ней, он стал гладить ее по голове и задумчиво продолжал:
- А ты появилась, и с тобой все иначе… И мне тоже страшно. Ты столько всего привнесла в мою жизнь, чего я давно уже не ждал, а о многом даже не догадывался, что так бывает… Я не хочу от этого отказываться. А я из тех, кто стремится жить по своему желанию…
- Хотеть и мочь – это часто не одно и то же, - грустно парировала она.
- Только не для меня… Я всегда получаю то, что хочу.
- Звучит обнадеживающе…
Она размышляла про себя, стоит ли спрашивать сейчас про Китай. После всех его слов этот вопрос будет выглядеть как минимум неуместно. Вроде он о большом и светлом, а ее интересуют такие частности. Наверное, не сейчас. Она выберет другой, более подходящий момент и узнает о том, что не переставало ее беспокоить даже после его заверений о важности их обоюдного желания. От мысли, что он не искренен с ней, ей становилось худо.
- Стас, пожалуйста. Чтобы не случилось, как бы горько не было, прошу тебя, никогда меня не обманывай. Это единственное, наверное, чего я простить не смогу.
- Я обещаю тебе. И тоже хотел бы просить тебя об этом. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки и фальшь. Я очень понимаю тебя, потому что для меня это не менее важно.
Он традиционно посмотрел на часы и жестом попросил у официантки счет.
- Мне ехать уже надо, - он притянул ее к себе и прижался горячими губами к ее лбу. Ей на мгновение стало так уютно от этого прикосновения. Она почувствовала себя маленькой девочкой, которую его объятия защитят от всех невзгод и тягот. И снова ей стало очень грустно…
Принесли счет, и она, не дожидаясь, когда он предложит пойти, встала и направилась к выходу.
- Постой, куда ты? - он догнал ее уже внизу. – Ты расстроилась? Почему?
- Все в порядке. Мы же обо всем договорились.
- Я тебе очень благодарен за этот разговор. И еще… Мне так хочется, чтобы ты ни о чем не тревожилась. Ты так много для меня значишь. Давай мы на днях посидим теперь в твоем любимом местечке, и ты расскажешь мне свою историю? Если, конечно, ты готова рассказывать.
- Да расскажу, не вопрос. Только зачем?
- Мне это важно. Мне хочется знать, откуда берутся твои страхи. Я тоже тебе расскажу.
Он поцеловал ее и быстро пошел к своей машине.
Сев за руль, она набрала Янку.
- Ну что, поговорили?
- Поговорили.
- Ты все выяснила?
- Не знаю, Ян. Вроде, пока сидели и разговаривали, было все ясно. А на душе все равно не спокойно, словно что-то осталось «за кадром».
- Раз у тебя такой осадок остался, значит ты ничего не выяснила! Ну, что же ты? Сразу надо было, по горячим, так сказать, следам.
- Ну что я должна выяснить по большому счету. Про Китай? Это ж только повод задуматься, а выяснять надо было про главное. Вот он мне про главное и сказал. И я предпочитаю ему верить, иначе к чему тогда вообще все? Нельзя же все время подозревать человека во лжи?
- Чтобы не подозревать, и нужно было спросить напрямую про его планы в отношении вас двоих. Как он себе видит ваше будущее? Если он вообще его, конечно, видит…
- Да не знает он ничего, это же понятно. Я не хочу на него давить, это бесполезно. Только напугаю, сама же говорила.
- Я это говорила, когда не всплывала жена с Китаем… А теперь получается, что он тебя обманывает… Тебе нравится, когда тебе лапшу на уши вешают?
- Нет, не нравится. Но я и сердцу своему привыкла доверять. Он не ответит мне сейчас ни на один глобальный вопрос, а про Китай я у него все равно спрошу, только не сегодня…
Яна помолчала, потом как-то обреченно вздохнула.
- Ладно, подруга. Смотри по обстоятельствам. Понимаю я прекрасно все твои переживания. Конечно, неприятно вдруг обнаружить, что ты заблуждалась. Иллюзии всегда рушатся с треском. И верить в хорошее хочется до последнего. Конечно, хочется. Просто я боюсь за тебя, что тебе может быть потом больно.