Тут в комнату вошел Кирилл и прямиком направился к ней. Буквально нависнув над ней, он всем видом показывал ей, что он в бешенстве и хочет, чтобы она закончила разговор. Но наткнувшись на ее суровый требовательный взгляд, фыркнул и растворился за углом.
- Тебя там уже ищут? Ты же кажется в гостях?
- Да. Я, наверное, надолго исчезла из поля зрения…- она помолчала для смены темы. - Ты обещал мне объяснить что-то, ты помнишь?
- Я приеду к тебе послезавтра и все объясню. Я помню, и я уже готов.
Он замолчал, и в трубке отчетливо слышались звуки нетерпеливой падающей воды.
- А я еще я знаю, что привезу тебя сюда, когда выпадет первый снег… Здесь будет потрясающе красиво, ты должна будешь это обязательно увидеть.
- А знаешь… Я ведь совсем не запомнила это место в темноте, и закладку в навигаторе не сделала. Одна, без тебя, даже и не найду его.
- Не-а, точно не найдешь. А я, если честно, хочу бывать здесь только вдвоем… Вот я сейчас стою один, и понимаю, что уже без тебя здесь все не так. Хотя этот водопад - кусочек моего детства.
- Хорошо, будем ездить туда только вместе.
- Все, я помчался дальше. Целую тебя, моя славная. И очень жду нашей встречи. Жди меня, пожалуйста. Мне так надо, чтобы ты меня ждала…
- Я очень жду нашей встречи. И, кажется, я уже начала ждать тебя из Китая… Целую. И брось монетку в водопад за нас двоих.
- Уже бросил…
Она вернулась на кухню, чувствуя себя изрядно взлохмаченной. Весь приятный ленивый размеренный ритм вечера был взорван этим звонком… Она налила себе целый стакан сока и выпила его залпом. Толпа ничего не подозревавших друзей ринулась на балкон курить, а Кирилл остался с ней. Он молчал и взглядом блуждал по столу. Потом вдруг взглянув на нее, он сел перед ней на пол, взял ее руки в свои и прижался к ним лицом.
- Меня на части разрывает, когда он тебе звонит. Прости, я чуть не сорвался, когда прибежал в комнату. Но я ничего не могу с собой поделать. Пожалуйста, ты можешь сделать так, чтобы он хотя бы не звонил при мне?
- Я не очень понимаю смысла. То есть тебя это будет устраивать?
- Не знаю, нет скорее всего. Я не знаю, что мне делать, мне очень плохо.
Он замолчал и снова уткнулся в ее ладони лицом. Она тоже молчала, не понимая, что ей следует сейчас делать или говорить.
- Я сейчас пьяный и я тебе все могу сказать… Я безумно тебя люблю! Я раньше этого не понимал. Ты всегда была рядом, и я не ценил это. Если бы я мог все вернуть, я ни за что не сделал бы столько ошибок. Я хочу, чтобы ты была моей, я хочу прожить с тобой всю жизнь. И я не собираюсь тебя ни с кем делить.
Он говорил так пылко. Казалось, из него прорывается все, что накопилось за это время. Она притихла и боялась спугнуть момент откровения. Он нервничал, а в глазах его стояли слезы… Она никогда раньше не видела его таким растерзанным.
- Ты пойми… Я не знаю, как мне быть, что мне надо сделать, чтобы ты мне поверила… Я ведь немного знаю тебя, ты сильная и независимая. И если что решила… Ты только скажи, что ты решила… Я пройду через все преграды, если ты мне дашь хоть малейший шанс… Я уже говорил тебе об этом и могу сто раз повторить. Я очень сильный… Ты просто еще не имела возможности в этом убедиться. Я понимаю, что дать сейчас тебе могу совсем немного, я в жизни еще не состоялся… Но я всего добьюсь…
У нее щемило сердце от всех этих слов… Как много она бы отдала еще пару месяцев назад за то, чтобы услышать все это… Ей и сейчас хотелось поверить ему. Но это было так похоже на задетое самолюбие… И чего только не пообещаешь, чтобы восстановить былое расположение и наладить такое лестное и утверждающее собственное отражение в ее глазах… Она была в смятении… Как бы там ни было, сейчас ему было действительно больно…
- Я не тороплю тебя. Я все понимаю. И я по-прежнему хочу быть рядом, чтобы иметь возможность помогать тебе. Я только очень тебя прошу. Скажи мне честно, если ты все же решишь, что у нас уже ничего не вернется… Не унижай меня обманом и не жалей меня. Мне больнее, чем я сделал себе сам, ты не сделаешь.
Она гладила его лицо, по его щекам уже текли робкие слезы, и он все же стыдился их, уворачиваясь от ее рук и вытирая их о свое плечо. Видеть его в таком состоянии было невыносимо. Но она не готова была сейчас к глобальным выяснениям. Во-первых, он был не трезв. Глупо вести разговоры на серьезные темы в подобном состоянии. Оно годится лишь для душевных излияний.