Она подумала, что вот сейчас было бы удобнее всего сказать ему, почему она так болезненно реагирует. И что не сам по себе отъезд ее расстраивает, а то, что она об этом знает…
У него зазвонил телефон…
- Да, я буду минут через десять… Уже? Где встретимся? Хорошо, договорились…
Он нажал отбой и хмыкнул.
- Этот параноик уже в аэропорту. Видимо так боялся опоздать, что аж за час до начала регистрации там уже был. Ждет меня у входа.
«Кофе отменяется, - поняла она. – Действительно, параноик». Она тихо ненавидела этого человека, случайно уничтожившего все надежды провести влюбленным несколько минут перед расставанием наедине. Она начала раздражаться из-за того, что так все скомкалось.
Припарковавшись перед входом в здание аэропорта, она заглушила двигатель и повернулась в его сторону. Он отстегнул ремень и наклонился к ней. Она сразу поняла, что он планировал попрощаться здесь, раз не торопится выходить из машины. «Наверное, не хочет афишировать перед директором, кто его привез в аэропорт» - мелькнуло у нее в голове. Раздражение в разы усилилось от этой унизительной конспирации, и она решилась, наконец, задать вопрос.
- Ты возвращаешься в субботу, кажется. Давай я тебя встречу, – она застыла и пристально уставилась на него в ожидании реакции.
Ей показалось, что он слегка растерялся, но быстро ответил.
- Вот встретить меня, скорее всего, не получится…
- Почему? – с деланным удивлением ответила она. – Что значит «не получится»?
- Это значит, что я буду в аэропорту не один, – он не моргая смотрел прямо ей в глаза и она чувствовала по изменившемуся выражению лица и тону, что эти вопросы ему не нравятся. Но она уже не могла остановиться и не успокаивалась, делая вид, что не понимает, о чем он. В конце концов, пусть скажет прямо.
- Я не понимаю. Объясни. Что значит «не один». А с кем? – внутри все уже бушевало и кипело. Голос дрожал, а щеки вспыхнули огнем от того, «как» он ей отвечал. Она упорно добивалась от него признания, и ее раздражало, что он увиливал от ответа.
- Ты помнишь, почему ты уехала одна с места аварии? – ей показалось, что он еле сдерживает раздражение. – Вот поэтому же я буду не один.
- Ясно, - резко выдохнула она и отвернулась. Его хоть стреляй, он не признается. И добиваться своего, задавая прямые вопросы было глупо, да и добром это не закончится, судя по такому активному сопротивлению с его стороны. Она чувствовала себя угнетенной и растерянной. Вдруг так отчетливо представила себя, плутающей вокруг высокого забора, из-за которого периодически ей выносят различные яства и дарят щедрые порции ласки, но за саму ограду так и не пускают.
Повисла напряженная пауза. Было просто очень больно от того, с каким рвением он оберегал «свою другую жизнь». И это очень слабо увязывалось с ее представлением о его готовности эту жизнь поменять…
- Иди ко мне, - нарушив тягостное молчание, он притянул ее к себе. - Мне уже надо идти. Я позвоню и напишу тебе, и с дороги, и сразу, как прибуду на место.
У нее не получалось ни улыбаться, ни говорить, и она просто молча смотрела на него, зависшая между небом и землей.
- Не грусти, моя хорошая. И помни, что я люблю тебя и я всегда с тобой.
Поцеловав ее на прощание, он быстро вышел из машины.
Она дождалась, когда он выгрузит вещи и тоже вышла. Молча, они пошли в сторону здания аэропорта.
Сразу у входа стоял ерзающий от нетерпения директор. Он сразу их заметил и, схватив свой чемодан, быстро зашагал к ним навстречу.
- Здравствуйте, - неохотно поздоровалась она. Этот человек с нервным красным лицом был самым ненавистным ее врагом в это утро. Из-за него их прощание не получилось таким, как она себе представляла.
Мужчины пожали друг другу руки.
- Ну, что. Пошли на регистрацию? – радостно предложил директор и уставился на них в ожидании, когда они попрощаются.
Она, мысленно послав этого невротика ко всем чертям, резко повернулась к Стасу.
- Ну, давай, пока. Я позвоню, - он небрежно чмокнул ее в щеку.
- Пока, - бросила она в ответ, повернулась и быстро зашагала от них в сторону кафе, намереваясь за чашкой горячего кофе «переварить» нелепое прощание и хоть чуть-чуть придти в себя.