Цепануло! Хотя ей-то что? Загорская, и думать не смей, несмотря на год воздержания!
А может все-таки... Нет! ... Одну ночь... Нет! Блин, какая у него улыбка!!! Может все-таки один разочек? Он не похож на человека, который будет хвастаться всему офису своими победами. А впрочем, почему бы и нет! Почему мужчины собирают свои победы, а женщины не могут? Он бы у нее был самым ценным трофеем! Ну какая же все-таки у него улыбка! Надо запретить ему так улыбаться в офисе, это сбивает с рабочего настроя!
Он приготовил спагетти с тунцом и кукурузой в томатном соусе - вкусно, но ей кусок в горло не шел. Она вообще только и делала, что курила, не понимая, как этот вечер вообще произошел!
Потом, несколько месяцев спустя, он рассказал ей, что хотел ее удивить. Он понимал, что она красивая женщина и ее нужно завоевать. Пригласить в ресторан может каждый дурак, а вот так прийти и что-то приготовить, поразить - это показалось ему оригинальным. Хотя это блюдо было единственным, что он научился готовить в бытность студентом.
После того, как они закончили кушать, он сказал:
- Давай перейдем в комнату и выпьем вина, а потом я поеду.
Как то есть поеду?! А она? А что это вообще тогда было?
- Там нет стола, - сказала она.
- А мы сядем прямо на полу, по-турецки, - хохотнул он.
И смеется он так заразительно, невозможно не улыбнуться в ответ!
- А десерта никакого нет? - спросила она разочаровано, поглядывая на одинокую бутылку в его руках.
И пальцы, гадство, таки длинные, сильные!
- Ох! Прости! Не подумал! Хочешь, схожу? Где ближайший магазин?
- Да не надо. Обойдемся, - махнула она рукой.
- Прости, я правда не подумал. Я не ем сладкого.
- Вообще сладкого не любишь? - удивлению ее не было границ, тем более, что она-то была та еще сладкоежка.
Улыбнулся:
- Только очень сладкий чай, сладкого не ем вообще, наверное, в детстве перекормили. В Турции очень приторные сладости, - как объяснение добавил он.
Первый же глоток вина вскружил голову, и по телу разлилась истома. Н-да, вот теперь-то она пожалела, что не поела нормально!
- Расскажи теперь о себе, - попросил он.
Она подумала и пожала плечами:
- Спрашивай!
- Ты христианка? - спросил он, кивая на маленький серебряный крестик у нее на шее.
- Православная, - кивнула она.
- И ты ходишь в церковь и следуешь всем канонам?
- Нет, но много поколений моих предков были православными, я никогда не откажусь от этой религии. И хотя я не хожу в церковь, я верю в Бога и стараюсь следовать заповедям: не убий, не укради, не завидуй и т.д.
- Я тоже верю в Бога, но я отрицаю любую религию. Я считаю, любая религия - это цепи, порабощающие человека, делающего из него зомби, рождающая фанатиков.
- Почему? - удивилась она.
- Я приведу тебе простой пример: Коран в Турции читается на арабском языке, он не переведен на турецкий. Конечно, в школе есть специальный предмет, на котором мы изучаем какая сура что обозначает, но потом все это забывается и процентов девяносто людей молятся, не понимая не слова. Вопрос: почему я должен разговаривать с Богом на языке, которого я не понимаю? И вообще не понимаю о чем говорю, а говорю только, потому что так надо?!
- Я понятия не имела, что коран на арабском, вернее я никогда не задумывалась.
И только через год он смог рассказать ей ту ситуацию из его детства, которая разрушила воспитывающегося в нем правоверного мусульманина. После развода родителей он поддерживал отношения с семьями обеих сторон. Так как мать была из Стамбула, то большую долю внимания, конечно, он получал от родителей матери. Но к родителям отца, жившем в Измире, его отправляли летом на каникулы. Семья отца была очень религиозной, в отличие от семьи матери. В очередной его приезд у него начал ломаться голос и вообще он стал превращаться из мальчика в мужчину. Заметив это, его бабушка тотчас надела перчатки и никогда больше к нему не прикасалась открытой коже и уж тем более не целовала его больше никогда. Как будто он был грязным животным, а не человеком. А он был все лишь подростком, тяжело переживающим развод родителей и отчаянно желающим, чтобы его любили и целовали так же, как та же бабушка целовала его двоюродных сестер. Ни матери ни отцу он об этом никогда не рассказывал, но в Измир больше не ездил. Тогда, впервые встретившись в открытую с религиозным фанатизмом, он начал задумываться о религии и вере, начал много читать на эту тему. По окончанию школы он отказался посещать мечеть под каким либо предлогом, несмотря на бесконечные споры и ругань по этому поводу с отцом.
Ничего этого Лера, сидевшая на полу своей арендованной однокомнатной квартиры и державшая бокал с красным вином, не знала. Да и разговор их в данный момент для нее был просто поводом побыть с ним и понаблюдать, как он разговаривает, с таким странным акцентом, приоткрывая один неровный зуб в нижнем ряду. И этот его изъян просто сводил с ума!
- Что у тебя за акцент?
- Британский, я учился в Англии.
- Ммм, - одобрительно кивнула она, отпивая еще из бокала.
Бутылка как-то очень быстро закончилась. И у нее были подозрения, что большую часть выпила она. Хм!
- Я пойду, уже поздно.
Ну как бы... видать не судьба... какой же он красивый!
- Тебе вызвать такси?
- Нет, я поймаю машину на улице. Я уже научился говорить свой адрес по-русски и договариваться с таксистами, - улыбнулся он. - Аэропортная практика.
- Ааа, - она улыбнулась в ответ и кивнула. - Ну ладно!
Они вышли в коридор. Он надел ботинки и куртку и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Прикосновение было теплым и еле заметным. Ей нужно было что-то большее, чтобы было о чем вспоминать... или жалеть...
Она повернула голову так, чтобы ее губы коснулись его губ. И когда его губы раскрылись, она застонала. О боже! Как она оказалась прижатой к стене его твердым телом? А когда он успел снять куртку и почему он валяется на полу? Она смотрела на коричневую кучу на полу, пытаясь сосредоточить свой взгляд на ней и не утонуть в той буре, которую вызывали в ее теле его прикосновения.
Каждое движение его рук и губ сопровождалось остановкой, как будто он проверял, насколько далеко она готова зайти. А она и не думала его останавливать!
***
Черт! Вчера забыла задернуть шторы, и теперь солнце жарко и ярко светило ей прямо в лицо. Она поморщилась и попыталась чуть пододвинуться, чтобы скрыть хотя бы лицо от этого не дающего поспать луча. И почувствовала непривычную тяжесть на бедре. Глаза тут же открылись. Она осторожно, словно не веря себе посмотрела вниз и увидела на своем бедре поверх одеяла мужскую руку. Ёёёё-лы...палы!!! Картинки замелькали перед глазами. Что она вчера творила?! Что они вчера творили?! Камасутра просто отдыхает! Голову на отсечение, некоторых поз, которые она вчера узнала, в этой книге всемирных и всеобщих знаний о любви точно нет! Блииииин! Чеееерт! И как теперь???? Как смотреть ему в глаза?
Бежать! Только куда? В ванную!
Она аккуратно выбралась из-под его руки и, неслышно ступая, скрылась в ванной. Долго вглядывалась в свое отражение в зеркале. Ну и кто она после этого? Ну то, что дура - это даже не обсуждается! Падшая женщина? Усмехнулась. Вот как-то не чувствуешь себя ни падшей ни развратной после вчерашней ночи, а просто хочется еще. Ох, Загорская! Наломала дров! Как теперьс ним работать каждый день. Каждый день сталкиваться на лестнице, в коридоре, в столовой?!
Ну как! Вот так! Подумаешь, провели ночь вместе! Если он не будет трепаться, а об этом она с ним поговорит, то вообще никаких проблем! Решив для себя проблему, Лера решительно включила душ и встала под струи воды, уносящие растерянность и вчерашнюю ночь.