Он посмотрел на мои побелевшие костяшки и набрал в шприц лекарство.
— Обещаю, что наложу швы не так больно, как сам укол. Но я постараюсь сделать всё максимально безболезненно.
— О-о, всё нормально. То есть, я уже привык к иголкам.
— Правда? — сказал он, удерживая одной рукой мою голову. — Вы почувствуете укол на счёт три. Раз... два... три. — Игла проколола мне кожу, но я чувствовал только его прикосновение, отдававшее электрическими разрядами прямо в сердце. Если бы только можно было быть с ним вот так близко всегда, то ради этого можно было бы вытерпеть любую боль.
— Вы — любитель татуировок? — мягко спросил он, пока весь мой лоб начинал неметь.
— Что? А, нет-нет. — Я снова залился румянцем, а доктор закончил с уколом и убрал шприц. — Скажем так, с маленькой мисс Ай у меня много общего.
Доктор Беннетт засмеялся. Это был глубокий грудной смех, который эхом отозвался в каждой части моего тела.
— Значит, мы будем часто встречаться?
«В моих снах», — подумал я и сказал:
— Это может быть немного затратно.
— Верно. Свидание в отделении скорой помощи не из дешёвых.
«Он что флиртует со мной? Или это простая вежливость? А, может, это лекарство...»
Когда доктор Беннетт с иглой в руке снова повернулся на стуле ко мне лицом, я быстро прикрыл глаза. Слабаком я не был, но наблюдать, как врач зашивает мне лоб, было не тем зрелищем, которое хотелось бы видеть. И снова одной рукой он придерживал мою голову. Я был к нему так близко, что чувствовал запах его одеколона и мятного дыхания. Я сделал глубокий вдох и наполнил свои лёгкие его запахом. Он был опьяняющим, и сам доктор был опьяняющим, и у меня не было и тени сомнения, что, выйдя из больницы, я почувствую никогда не испытываемую ранее пустоту. Как такое возможно? Мы не были знакомы, и я никогда его раньше не видел. Он мог быть женат, возможно, дома его ждали пятеро детей и красавица-жена. От этой мысли мой желудок скрутило в тугой узел.
Может, он тоже это чувствовал? Как будто его сердце тянулось к моему, желая сплавиться воедино?
— И-и-и, всё готово, — сказал врач, прерывая мои размышления. Он убрал ладонь с моего лба, и я открыл глаза.
— Вы были правы. Быстро и не больно.
Доктор Беннетт достал из упаковки один лейкопластырь и заклеил им свежий шов у меня над бровью.
— Видите, у вас даже всё получилось.
— Доктор Беннетт, вы хотите сказать, что я даже круче маленькой мисс Ай?
Он прошёлся взглядом по моему лицу, а потом улыбнулся.
— Синий цвет вам идёт.
Ко мне снова вернулась чёртова дрожь, и я был почти благодарен, когда он отвернулся убрать лоток, снять перчатки и помыть руки.
Я подскочил с кушетки.
— Так что, доктор, я буду жить?
— Надеюсь, да.
Доктор Беннетт повернулся на стуле и облокотился о стол, и я задержал дыхание.
— Иначе я плохо справляюсь со своими обязанностями, верно?
«Ве-е-ерно», — момент, чтобы уйти, был самым подходящим, потому что я начал слишком много думать о том, что он сказал. Я медленно направился в сторону шторы и взялся за неё рукой.
— Хм... Спасибо, доктор Беннетт.
Я попытался найти выход, но штора закрутилась вокруг моей руки, и я застрял. Мне пришлось отодвинуть её в сторону, врач усмехнулся, и моё сердце снова остановилось.
— Пожалуйста, — сказал он, слегка кивая головой. — Зовите меня Вон.
— В тот день я тебя знатно повеселил, да?
Вон откинулся назад, опершись позади меня на локоть, и вытянул свои длинные ноги в сторону огня.
— Ты был таким милым...
— Но ты смеялся надо мной.
Он поднял пальцы, сведя их на несколько миллиметров.
— Может быть, самую малость.
Я закатил глаза и толкнул его в плечо. Он схватил моё запястье и, не дав отпрянуть, дёрнул меня на себя.
— Я подумал, что ты — самый очаровательный и сексуальный недотёпа, попадавший ко мне в отделение скорой помощи.
Услышав его такое «удачное» описание, я скривил губы.
— Из-за тебя я фактически запутался в собственных ногах. Всех, кто будет рядом с тобой, ты должен заставлять оформлять медицинскую страховку. Ты — настоящая проблема.
— Правда?
Я кивнул и быстро поцеловал Вона в губы.
— В тот день ты всё делал очень профессионально.
Он тихо засмеялся в ответ.
— Если бы ты смог тогда прочесть мои мысли, то не говорил бы так.
— Да? Ты никогда не рассказывал.
— А ты никогда не спрашивал. — Я ждал в нетерпеливом предвкушении. Вон погладил пальцами мой лоб в месте наложенного шва. — В тот день мне так хотелось пригласить тебя на свидание. Я знал твоё имя, знал твой номер, но я думал, что воспользоваться своим положением будет неправильно, поэтому... Я смотрел, как ты уходил, и очень надеялся встретиться с тобой снова. А вот теперь самое время перейти к следующему подарку.
Мои глаза загорелись, а Вон бросил взгляд мне за спину на оставшиеся под ёлкой подарки.
— Самая большая коробка. Она следующая.
Глава 4
Я стремительно метнулся к ёлке и, нырнув под неё, схватил, как и подсказал мне Вон, самую большую коробку. Подняв и положив её себе на колени, с удивлением отметил, что она была подозрительно лёгкой. «Ладно, хм... посмотрим, что в ней».
Я оглянулся и увидел, что Вон смотрел на меня так, что мне сразу же захотелось отложить подарок, не важно, что там было, и запрыгнуть на Вона. Он самоуверенно и лениво скользил взглядом по моему телу, и когда тот остановился на моём рте, я судорожно облизнул губы.
Благодаря согревающему комнату камину его волосы полностью высохли, прекрасные золотистые пряди выглядели теперь очень мягкими, что так и хотелось запустить в них пальцы. Полные губы были спокойными, тело расслаблено и вытянуто. И, когда я, окинув его всего голодным взглядом, снова посмотрел ему в глаза, Вон сказал:
— Открой свой подарок, Картер.
— А?
Его глаза остановились на упаковке в моих руках.
— Твой подарок. Открой его.
— А-а, — сказал я, совершенно забыв, что держал в руках. — Точно.