Светлый Владыка рассмеялся.
— Очень жаль. Я слышал это раньше…
И затем, не теряя ни доли секунды, он внезапно рванулся вперед в ужасающем, молниеносном выпаде.
Переход от мира к насилию был настолько мгновенным и стремительным, что большинство собравшихся в большом зале поняли, что произошло, лишь спустя несколько мгновений.
С каждым шагом Гунлауга пол тронного зала слегка дрожал. Он летел на Нефис, как разъяренный великан из золота, размахивая своим боевым топором одновременно с невероятной ловкостью и ужасающей силой.
Она едва успела вовремя среагировать, переместив свое тело и подняв меч, чтобы отклонить убийственный удар в сторону. Однако затем произошло нечто неожиданное.
Древко боевого топора внезапно удлинилось, жидкое золото, составляющее его, потекло вперед и приняло новую форму. В результате ее защита оказалась практически бесполезной.
Неловко пошатнувшись, Меняющаяся Звезда отшатнулась назад. Лезвие боевого топора уперлось в шлем доспехов Звездного Легиона и без труда рассекло его, оставив на щеке неглубокий порез. В следующее мгновение нога Гунлауг врезалась ей в ребра, отправив девушку в полет.
Нефис приземлилась, перекатившись, и одной рукой удержала себя от скольжения по мраморному полу. Когда капли крови упали из-под ее шлема, в ее глазах зажглось беспощадное белое пламя.
Мгновение спустя она прыгнула вперед и с такой же яростью встретила натиск Светлого Владыки.
Смертоносная песня звенящей стали раздалась в древнем зале…
Как обещание грядущего кровопролития.
Глава 295. Дуэль
Нагрудник доспехов Неф треснул от силы удара Гунлауга, а из-под шлема хлынула кровь, но это ничуть не замедлило движения Меняющейся Звезды.
Прыгнув вперед, чтобы встретить атаку Светлого Владыки, она уклонилась от лезвия боевого топора, крутанулась и попыталась нанести свой удар. В тишине большого зала раздался яростный звон металла, оба бойца двигались с невероятной скоростью, точностью и мастерством.
В течение нескольких секунд они обменялись множеством ударов, но каждый из них был либо отклонен, либо от него уклонились, либо заблокирован. Это ужасающее столкновение было совсем не таким, как представлял себе Санни. В нем не было ничего элегантного, изящного или возвышенного. Все это было варварское насилие и жестокость, каждый из бойцов делал все возможное, чтобы сломать, искалечить и убить своего противника.
Их голоса звучали как голоса диких зверей, отчасти от невероятного напряжения поединка, но также для того, чтобы выпустить наружу удушающую жажду крови и убийственные намерения, которые топили их разум.
Это не означало, что кто-то из них потерял контроль над своими мыслями и действиями. Оба были хладнокровными убийцами и умели сохранять спокойствие в муках самой страшной ярости.
Через несколько секунд Гунлауг и Нефис разъединились и, пошатываясь, отошли друг от друга, заставив зрителей сделать неровный вдох.
Золотые доспехи Светлого Владыки были чисты и невредимы. А вот у Нефис на теле было несколько кровавых порезов, черная ткань, покрывавшая их, была порвана и изодрана. На одной из ее пластин появилась еще одна трещина. Она бросила на неё короткий взгляд, а затем равнодушно отвернулась, чтобы посмотреть на своего врага.
Все в тронном зале, так или иначе, думали об одном и том же, холодное и тошнотворное чувство медленно распространялось в их груди. Как бы они сами справились в такой схватке? Ответ был прост — они были бы давно мертвы, уничтоженные за считанные секунды одним из этих потрясающих бойцов.
Все чувствовали, что смерть дышит им в затылок.
Однако среди всех, кто наблюдал за их поединком, были двое, которые с особым вниманием следили за каждым движением Меняющейся Звезды. Это были Санни и Кастер.
Причины, по которым они изучали бой Нефис, были совершенно разными, но в то же время почти одинаковыми.
…Всего секунда отдыха, и два бойца снова бросились друг на друга. На этот раз, однако, их поведение было другим.
Первое столкновение было просто проверкой, на что способен противник. Теперь же они ничего не сдерживали, бросая на врага все, что у них было.
По крайней мере, так казалось.
Меч Меняющейся Звезды внезапно вспыхнул ярким сиянием. Убрав одну руку с рукояти, она ухватила раскаленный клинок бронированной перчаткой за середину, чтобы лучше контролировать его кончик, и подняла его на уровень плеча. Учитывая способность Гунлауга менять длину своего оружия по желанию и почти неприступные доспехи, такой хват был более выгодным.
Светлый Владыка вобрал боевой топор обратно в свои доспехи. Затем из его предплечий выросли два прямых клинка, создав оружие, напоминающее длинные, тяжелые кинжалы.