Харизматичная улыбка Геммы была широкой и дружелюбной.
— Так как насчет этого, Джубей? Ты уйдешь? Или ты хочешь бросить мне вызов?
Охотник из внешнего поселения некоторое время смотрел на него, его глаза горели яростью и презрением. Наконец, он прошипел:
— Ты думаешь, я боюсь тебя, пёс на привязи? Конечно, почему бы и нет. Я бросаю тебе вызов!
Глава 145. Правосудие
Весь этот спектакль был так гладко срежиссирован, что у Санни возникло искушение поверить в него. Конечно, он знал лучше.
Единственное, чего он не знал, это были ли фрагменты, исполненные Следопытом и Геммой, отрепетированы заранее или сымпровизированы на ходу, чтобы удовлетворить желание их повелителя сохранить видимость при публичной казни человека, посмевшего открыто выступить против него.
А это и была казнь. Санни ни на секунду не поверил, что Гунлауг собирается дать храброму охотнику шанс покинуть большой зал живым. Нет, он хотел, чтобы он умер, и чтобы все видели его смерть.
…Чтобы у них не возникло мысли, что можно выступить против него и уйти невредимым.
И все же, и все же… крошечный огонек надежды все еще горел в сердце Санни. Судя по всему, Джубей был опытным охотником. Способный, опытный воин, который сталкивался с множеством чудовищ и каждый раз оказывался на высоте. Он был очень силен, его силы воли и решимости хватало, чтобы сокрушить камни в пыль. Возможно, случится чудо.
Какой бы маленькой ни была вероятность.
Поэтому Санни не мог понять, почему Гунлауг готов рисковать жизнью своей правой руки в этом фарсе.
…Словно прочитав его мысли, Светлый Владыка произнес:
— Вызов? Да будет так. Это действительно священная традиция. Пока добрые люди готовы поставить свою жизнь на кон ради праведности, разврату не победить…
Толпа Спящих разразилась шепотом. Некоторые из них были напряженными и мрачными, другие были полны темного предвкушения. Уголок рта Санни опустился вниз.
Из того, что он мог видеть, разврат уже победил или, по крайней мере, взял верх.
Но Гунлауг еще не закончил говорить:
— …Однако тебе не подобает лично представлять обвиняемого, Гемма. Светлый Замок не может позволить себе потерять тебя, мой друг. Джубей, ты не будешь возражать, если обвиняемый выберет другого чемпиона?
Охотник из внешнего поселения просто пожал плечами и сказал:
— Давайте любого, трусы.
Светлый Лорд повернулся к Следопыту и наклонил голову. С внезапно побледневшим лицом, отразившимся в жуткой маске странных золотых доспехов, убийца несколько мгновений молчал, а затем тихим голосом произнес:
— Я выбираю Харуса, мой господин.
Все вдруг замолчали. Сам Санни почувствовал, как по его позвоночнику пробежали холодные мурашки. Почему это должен был быть именно этот жуткий злой калека…
В смертельной тишине Джубей ухмыльнулся и с мрачным удовлетворением произнес:
— Еще лучше!
Похоже, у него тоже были свои счеты с молчаливым горбуном.
Харус, который выглядел немного скучающим и неловким во время всей процедуры, уставился на Следопыта, назвавшего его по имени, без особого выражения на своем костлявом лице, а затем медленно пошел вниз по ступенькам.
Другие лейтенанты отреагировали на этот неожиданный поворот событий по-разному. Гемма нахмурился и бросил быстрый взгляд на Гунлауга, после чего с мрачным выражением лица отошел назад. Тессай усмехнулся, словно ожидая хорошего зрелища. Кидо слегка побледнела и сделала небольшой шаг в сторону, стараясь как можно больше отдалиться от опустившегося горбуна.
Только Сейшан оставалась молчаливой и безучастной, не позволяя никаким эмоциям проявиться на ее холодном, красивом лице.
Понимая, что сейчас произойдет, Касси сжала руку Санни и прошептала:
— Санни, я хочу уйти.
После небольшой паузы он ответил хриплым голосом:
— Мне очень жаль. Мы не можем уйти сейчас.
Несмотря на то, что он не хотел находиться рядом с чучелом Гунлауга, он знал, что уход сейчас привлечет слишком много внимания. Они не могли рисковать этим в присутствии всех пяти лейтенантов, не говоря уже о самом Золотом Змее.
Более того, его миссия в замке заключалась в том, чтобы собрать как можно больше информации. Он не мог упустить шанс увидеть в действии одно из самых опасных существ в этой обманчиво мирной твердыне.
…И в глубине его души жило мрачное предчувствие, что однажды, так или иначе, он и Харус окажутся в крови, и только один из них уйдет живым из боя. Словно невидимая нить связывала их вместе.