Не очень хорошая идея, чтобы она пошла с нами. Мне не нравится, что она находится в центре всего этого, видя, как мы, преступники, замышляем что-то нехорошее. Но я принимаю во внимание секретное сообщение, которое она мне посылает, когда ее взгляд быстро устремляется на Доминика. Я тут же вспоминаю, о чем мы говорили вчера вечером. Это не выходило у меня из головы, но я был так сосредоточен на Изабелле, что загнал свои тревоги на задворки сознания. Она тоже волнуется, поэтому и хочет прийти.
— Тебе нужно ехать в Чикаго, Кэндис, — отвечает Массимо.
— Я думаю, я могла бы помочь, отправившись на остров. Она будет напугана, когда проснется. Возможно, будет полезно, если бы там была еще одна женщина.
Возможно, она права, хотя я хочу, чтобы Изабелла чувствовала именно страх.
— Она права, — говорю я, и почти чувствую облегчение Кэндис. — Все поможет получить нужную нам информацию.
Массимо проводит рукой по бороде и кивает в знак согласия. — Хорошо, отправляйся в Чикаго при первых признаках неприятностей, — говорит он Кэндис.
— Конечно, — обещает она.
— Ладно, давайте сделаем это, — приказываю я. — Часы тикают.
— Прикрывайте друг друга и будьте в безопасности, — предостерегает Массимо так же, как предостерег бы его папа, и я чувствую укол скорби по отцу.
Мы с Домиником киваем в знак признательности и направляемся к самолету вместе с Кэндис.
Я удобно укладываю Изабеллу в кресло и пристегиваю ее ремнями безопасности.
Скоро люди Мортимера обнаружат ее пропажу. Из-за того, как легко я ее забрал, я думаю, они поверят, что она пыталась сбежать. Сначала они поверят в это, а потом перестанут верить.
Я сижу перед ней, смотрю, как она лежит, и вспоминаю ощущение ее губ на моих.
Я помню, какой она была на вкус, и думаю о той ночи, которую, как она думала, мы проведем. Это ночь, которую мы могли бы провести в другой жизни. Фантазия — вот и все, что это будет, потому что, когда она проснется, она возненавидит меня так, как и должна.
Теперь я ее враг, но она всегда была моим.
Я не ожидаю, что она проснется до утра. Может быть, даже позже.
К тому времени мы будем на острове.
Глава одиннадцатая
Изабелла
Моя голова…
Боже мой…
Почему у меня такое ощущение в голове?
Как будто ее на самом деле нет.
Как будто она… отдельно от тела.
Я резко выдыхаю и заставляю себя открыть глаза, но тут же снова их закрываю, когда яркие лучи солнечного света ослепляют меня.
Инстинктивно я поворачиваю голову в сторону и пробую снова. Я открываю глаза и обнаруживаю, что с этой стороны не так ярко, но на что я смотрю?
Я моргаю несколько раз и пытаюсь сосредоточить взгляд на сцене передо мной: волны разбиваются о большую скалу.
Волны как в море. Но там, где я живу, на мили нет моря, и… оно не похоже на это. Как будто я могу быть где-то в тропиках.
Я двигаю головой из стороны в сторону, оглядывая комнату, которая выглядит как какой-то номер в отеле. Осознание этого вызывает у меня дрожь паники, когда я понимаю, что я не дома. Паника усиливается, когда я понимаю, что ничего не могу вспомнить.
Из-за сонливости мое тело обмякло, а разум настолько затуманен, что я не могу связать мысли, но мне удается сесть. И вот тогда я вижу, во что я одета.
Похоже на больничный халат. Я поднимаю край и ахаю, когда понимаю, что под ним я голая. Ни трусиков, ни бюстгальтера, только халат. Ужасное осознание сжимает мои легкие, и я не могу проглотить комок, образовавшийся в горле.
Господи, что со мной случилось?
Где я?
Как я сюда попала?
Что случилось?
Поднося руку к голове, я морщусь, пытаясь вспомнить, но не могу. Но ничего не приходит мне на ум. Я не могу пробиться сквозь барьер тумана, который окутал мой разум, не давая мне сложить воедино то, что мне нужно вспомнить.
Я сползаю с кровати, и мои босые ноги касаются каменного пола, слишком холодного для моих ног. Прохлада заставляет меня дрожать, хотя в комнате довольно тепло.
Передо мной стеклянная стена, за которой простирается бескрайнее море. Поворачиваюсь, и мой взгляд падает на раздвижную дверь слева в конце стены. Кажется, она ведет на балкон. Снаружи виден каменистый тротуар.
Собрав все силы, я бросаюсь к двери, радуясь, что ноги слушаются. Еще больше я радуюсь, когда дверь поддается. За ней действительно тротуар, ведущий в террасу, утопающую в пальмах и бугенвиллеях. Я узнаю эти цветы — они напомнили мне о путешествиях по Средиземноморью и тропическим странам.