Наслаждение достигло пика, кульминация привела Лиллиану на грань безумия. Острая боль, когда Азагот укусил её за внутреннюю поверхность бедра, усилила экстаз и вызвала ещё один оргазм, от которого плавились мышцы. Он кончил вместе с ней, его горячие струи хлынули ей в рот, его бедра двигались неистово, судорожно.
Но они ещё не закончили.
Он всё ещё кончал, когда оторвался от неё и развернул так, что ноги сомкнулись вокруг его талии. Его сперма брызнула ей на живот, а губы нашли её в страстном поцелуе, на вкус напоминавшем о её крови и возбуждении. А потом они оказались в воздухе, и его огромные крылья подняли их высоко в небо. Выше, над облаками. Через верхние границы стратосферы в жуткую тишину космоса. С рыком он раздвинул её бёдра и вошёл в тело. Лиллиана закричала от невероятного ощущения, когда он заполнил её, а затем закричала снова, когда он обернул свои крылья вокруг них и устремился обратно к Земле. Они летели вниз, как ракета, вращаясь в коконе неконтролируемого вожделения. Он извивался в ней, его член поглаживал ткань, уже готовую к нему, с каждым стремительным движением бёдер. Вой ветра и давление от падения перенапрягли все чувства, позволив ей ничего не делать, кроме как чувствовать то невероятное, что он делал с её телом.
— Лили! — закричал он, запрокидывая голову в жёстком мужском экстазе, обнажив клыки и напрягая сухожилия на шее. Она кончила снова как раз в тот момент, когда они достигли низкой полосы облаков, и ещё раз, когда Азагот взмахнул крыльями и не дал им упасть в океан. Он медленно, грациозно перекатился и поплыл в потоке воздуха, пока они переводили дыхание и наслаждались последними, угасающими импульсами удовольствия.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— Я тоже люблю тебя, — сказала она, наверное, в миллионный раз, но по какой-то причине этот раз показался ей самым важным. Потому что он может оказаться последним.
Глава 22
Азагот держал Лиллиану на руках, пока они плыли обратно к пляжу. Он хотел лечь в полосу прибоя и снова заняться с ней любовью, на этот раз, чтобы волны плескались об их тела, а горячий ветер ласкал кожу. То, что они только что сделали, было интенсивным и диким, удовлетворяя потребность выплеснуть немного агрессии и страсти. Теперь он хотел медленных и соблазнительных движений, просто чтобы показать Лиллиане, как много она для него значит. Он бы боготворил каждый дюйм её тела, чтобы дать понять, она — его мир. Шеул-Гра, мир, который он построил с нуля, ничего не значил по сравнению с ней.
— Это было потрясающе, — пробормотала она, когда они растянулись на песке. — Я хочу просто лежать здесь и быть с тобой, но нам нужно поговорить, пока нас что-нибудь не разбудило.
Она права, но будь Азагот проклят, если это не испортило настроение. Он откинулся назад, закинув руку за голову, и уставился в небо.
— Я сказал Хокину, что если кто-нибудь меня разбудит, то целый месяц будет встречать посетителей на посадочной площадке.
Она приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него.
— Звучит не так уж плохо.
— Они будут встречать посетителей в виде статуй, — пояснил он.
— Ах. Итак, все в Шеул-Гра сейчас ведут себя очень тихо.
— Именно так.
Она рассмеялась, но быстро успокоилась. Ему стало интересно, думает ли она о том, что её разбудят. Ужас, который она, должно быть, испытывала каждый раз, когда открывала глаза. В нём всколыхнулся гнев от пережитого ею ужаса, но подавил его, не желая расстраивать Лиллиану.
— Мне нужно знать о Флейл, — сказала она. — У тебя есть информация, которая поможет мне разобраться в её психике?
— Возможно. — Он протянул руку и поиграл прядью её шелковистых волос. — Я говорил тебе, что Мэддокс её племянник? Это одна из причин, по которой я позволил ей попасть в Шеул-Гра. — Он всегда с осторожностью относился к тому, кому был предоставлен доступ в его владения, и был чрезвычайно разборчив в тех, кого нанимал. Флейл выполняла случайную работу, в основном занимаясь закупкой обещанных вещей, что в значительной степени означало, что она была прославленным агентом по сбору платежей. Она была одной из лучших. А ещё была шпионом Молоха, и именно она ответственна за похищение Сайфера в Шеул и заключение его в тюрьму Молока и Баэля. Поэтому, должна умереть.
— Подожди, — Лиллиана выпрямилась, её полные груди покраснели и подпрыгивали ровно настолько, чтобы отвлекать внимание. — Ты знал, что она тётя Мэддокса, и не говорил мне?
— С чего бы?
Она бросила на него недоверчивый взгляд, который женщины всегда бросают, когда считают тебя идиотом.