Флейл приподняла тёмную бровь.
— Как? — Итак, начинаем. — Когда ребёнок родится, отправьте его или её Азаготу в знак доброй воли.
— Доброй воли? Доброй воли ради чего? — Фыркнув в свою кружку, Флейл отхлебнула эля. — Нет, я уверена, что у Молоха есть планы на это отродье. Представь, что Азагот сделает, чтобы обеспечить безопасность своей драгоценной паре и ребёнку. Видеть, как тебе больно, — это одно. Видеть как невинного ребёнка…
— Нет! — Лиллиана схватила Флейл за руку в отчаянной попытке убедить. — Послушай меня. Это гарантирует, что Азагот не станет помогать Молоху. Я даже не могу начать рассказывать, что сделает ядерный Азагот, если вы причините вред его новорождённому ребёнку. Но если Молох заключит сделку с Азаготом из двух частей, отдав ему ребёнка в качестве первоначального взноса и меня в качестве полной оплаты, Азагот всё сделает. Он умеет заключать сделки и строго соблюдать условия соглашения. Это единственный шанс для Молоха.
Флейл посмотрела на неё с жалостью.
— Ты действительно думаешь, что Азагот верит, что Молох освободит тебя?
— Я не знаю.
Теперь Флейл смотрела на неё с жалостью и скептицизмом.
— Правда?
Ребёнок брыкался, и к горлу Лиллианы подступила тошнота от неспособности его защитить.
— Нет.
— Ты ведь знаешь, что не выйдешь отсюда живой, верно? — Флейл провела тонким пальцем по краю своей кружки, играя с ней. Играя с Лиллианой. — Если Азагот не освободит Т ёмного Лорда, Молох убьёт тебя. Если Азагот освободит Сатану, Молох предложит тебя ему в качестве игрушки. В любом случае ты умрёшь.
Лиллиана посмотрела на неё.
— Но мой ребёнок может выжить. — Она судорожно сглотнула, а затем приступила к бесстыдной манипуляции. — Разве тебе не хотелось, чтобы кто-нибудь помог твоей сестре?
— Мило, — сказала Флейл, поднимая свою кружку в знак приветствия. — Это было так тонко.
— Я не могу позволить себе быть деликатной, — отрезала Лиллиана. — Этот ребёнок появится на свет с минуты на минуту, и я не хочу, чтобы он или она страдали из-за извращённого удовольствия Молоха. Я имею в виду, что этот ублюдок убил твоего племянника. Любимого сына твоей сестры. Ты не злишься? Разве ты не хочешь отомстить?
С рёвом Флейл ударила Лиллиану тыльной стороной ладони с такой силой, что она упала навзничь, ударившись головой о табурет, предназначенный для того, чтобы несчастные жертвы повешения могли встать на него, прежде чем его выбьют у них из-под ног. Все демоны вокруг разразились хохотом.
— Ты не имеешь права подвергать сомнению мой гнев, — завопила Флейл. Затем, так же быстро, как взбесилась, она успокоилась, присела на корточки рядом с Лиллианой и понизила голос. — Я посмотрю, что можно сделать. Но не стоит слишком на это надеяться. С тех пор, как души Молока и Баэля слились, у Молоха сильно обострилась тяга к пыткам. — Она погладила Лиллиану по голове, как будто та была домашним животным. — Постарайся немного отдохнуть. Тебе нужно быть сильной, что бы ни случилось дальше.
Лиллиана сказала Азаготу то же самое. Теперь это казалось такой глупостью.
Флейл была серьёзно настроена на Конец света. Её тошнило от грёбаных людей, и она была готова покончить и с ангелами. Пришло время Т ёмному Лорду возглавить атаку и избавить земной мир от самых глупых экспериментов Создателя. Люди были чертовски глупы.
Не так глупы, как ты.
Её случайная мысль, какой бы раздражающей ни была, могла оказаться верной. На самом деле она подумывала попросить Молоха о чём — то, что её совершенно не должно заботить. Нет, это было не совсем так. Её действительно заботило, но не ребёнок, а дело. Если бы она попросила его доставить ребёнка Лиллианы Азаготу, это было бы потому, что она искренне верила, что предложение было бы лучшим способом заставить его подчиниться желаниям Молоха.
Да, это хорошо.
Но она сомневалась, что заговорит об этом. На самом деле ей было абсолютно наплевать на Лиллиану и её отродье.
Она нашла Молоха в Саду Ночи, жутковато живописном саду, полном плотоядных растений, ядовитых лиан и зловещих чёрных цветов. Он наливал кровь в сосуд с ирисами, разговаривая тихим, приглушенным голосом с тёмной фигурой неподалёку. Молох любил работать в саду до того, как душа Баэля присоединилась к вечеринке, но теперь он проводил больше времени, мучая людей. Так что, хотя она и не была поклонницей садоводства или культуры ужасов, как точно назвал это Молох, решила, что то, что она нашла его здесь, знак, что он не позволил безумной стороне Баэля полностью взять верх.