Боль от потери Фантома никогда не пройдёт, но Призрак мог утешаться мыслью о том, что на какое-то время прошлое Фантома потеряло свою власть над ним. У него была хорошая жизнь со своей парой и сыном, и он подкреплял её работой, которую любил, и друзьями, по сравнению с которыми его подвиги казались обыденными.
Грёбаные падшие ангелы.
Джем указала через двери отделения скорой помощи на женщину в чёрных боевых доспехах, стоявшую на парковке. Её тёмные кожистые крылья были сложены за спиной, а гребни поднимались высоко над головой. На руках у неё был извивающийся комочек, который, как он предположил, был ребёнком, о котором упоминала Джем.
— Она сказала, что будет говорить только с тобой.
Танатос выгнул бровь на Призрака.
— Не хочешь ничего нам рассказать?
— Я могу оплодотворить только свою пару. — Что произойдёт не скоро. Тэйла была довольна одним ребёнком, и его инстинкт семинуса к размножению был подавлен. В данный момент, слава богам, даже его сексуальное влечение, то, что делало его инкубом, было подавлено. Секс мог лишь ненадолго отвлечь от горя, а потом открывался шлюз для бурных эмоций.
— Не обращай внимания на Риза, — сказала Джем Танатосу. — Он не понимает юмора и поддразниваний.
— Я понимаю, — сказал он. — П росто не признаю их. Есть разница.
Джем указала на Призрака.
— Видишь?
Танатос кивнул.
— Фантом всегда говорил, что он «чопорный».
Огромная дыра в сердце Призрака грозила поглотить его, но он стряхнул ощущение, сосредоточившись на текущей ситуации.
— Кто этот падший ангел, которая будет говорить только со мной?
В глазах Джем промелькнули тени, когда её демоническая половина зашевелилась.
— Она сказала, что её зовут Флейл, и она покрыта шрамами.
Внутренний демон Джем, Кромсатель душ, мог видеть шрамы — физические и эмоциональные — невидимые для всех остальных. Будучи полукровкой, она не была связана своим инстинктом использовать знание о существовании шрамов, чтобы мучить и травмировать людей. Ей не нужно было питаться страхом и страданиями, чтобы выжить. Но она по-прежнему испытывала непреодолимое желание вгрызться поглубже в эти шрамы и поставить носителей на колени. И у неё, и у Тэйлы были татуировки на шее, которые помогали контролировать демона внутри. Некоторые дни проходили лучше, чем другие, но сегодня в глазах Джем ярко светилось желание.
— Скажи ей, пусть заходит внутрь.
— Уже сказала, — сказала Джем. — Она отказалась.
— Не ходи, Риз, — предупредил Танатос. — Возможно, это ловушка. Я схожу. Я готов сразиться с падшим ангелом. А ты готов… — Он оглядел Призрака с ног до головы. — Трахнуть её.
— Что я тебе говорила о чувстве юмора Призрака? — Джем указала на женщину за дверью, не обращая внимания на то, что Танатос пытался шутить. — Она также сказала, что если ты не выйдешь один, ты и только ты, она навредит ребёнку.
Женщина уставилась на него. Просверлила его взглядом. Постучала ногой. Достала кинжал и угрожающе поднесла его к младенцу.
— Думаю, это сигнал, — сказал он. — Оставайтесь здесь. — Он направился к двери и остановился, когда она открылась. — Если только она не попытается меня убить. Тогда надерите ей задницу.
Танатос прикоснулся пальцем к отметине на горле, и его броня, что-то вроде пластины из бледной кости, встала на место, мгновенно прикрыв кожаные штаны и футболку с Дэдпулом.
— За Фантома. — Он бросил на Призрака оценивающий взгляд, а затем пожал плечами. — И тебя.
— Осторожнее, Всадник, — сказал он. — Я принял роды обоих твоих детей по доброте душевной и под угрозой мучительной смерти. Следующий раз будет стоить тебе нового больничного крыла.
Раздался низкий смех Танатоса, когда Призрак прошёл через раздвижные стеклянные двери и встретил женщину возле двух припаркованных машин скорой помощи.
— Я Призрак.
— Знаю. — Женщина протянула ребёнка, завёрнутого в окровавленное полотенце. — Передай отцу.
Он взял хнычущего младенца на руки. Это был новорождённый, которому, вероятно, было всего несколько минут от роду, ещё влажный от материнской крови.
— Кто отец ребёнка? — Девочка подняла на него самые ясные янтарные глаза, какие он когда-либо видел. — Кто его мать? Ты?
Она нахмурилась.
— Я что, похожа на только что родившую, идиотский демон? Как ты можешь быть известным врачом? — Она издала звук отвращения, а затем указала на ребёнка. — Отец этого отродья — Азагот. Полагаю, ты о нём знаешь.