— Дерьмо, — Тень запустил руку в чёрные волосы и откинулся на спинку дивана. — Где Лиллиана?
— По словам падшего ангела, она всё ещё в заключении. — Боже, он сочувствовал Азаготу, и это чувство, которое, как думал Призрак, никогда не могло прийти ему в голову.
— Это полная жопа, — Тень потёр глаза ладонями и уронил руки на колени. — Азагот освободил душу Фантома?
— Не знаю, но не то чтобы у него не было своих проблем. — Призрак не хотел говорить об этом. Он не был готов и не знал, будет ли готов когда-нибудь. Он взглянул на часы и направился к двери. — Мне нужно возвращаться к работе.
— Какого чёрта, Риз? — Тень снова выпрямился, на этот раз без следа прежней неловкости. — Ты серьёзно?
— Я не такой уж известный шутник, Тень. — Призрак потянулся к дверной ручке. — Ты всегда соглашается, когда Фантом говорит, что я чопорный.
— Он умер, — прохрипел Тень. — Его здесь больше нет, чтобы говорить это дерьмо.
— Я в курсе.
— Разве? — Голос Тени был тих и низок. Напрашивающий на конфронтацию, и Призрак оказался в подходящем настроении, чтобы дать ему отпор.
— Выкладывай, брат. — Призрак повернулся к Тени. — Что на тебя нашло?
Тень вскочил.
— Что на меня нашло? Фантом мёртв, а ты можешь думать только о работе.
— Этим я и занимаюсь, Тень.
— Да, — прорычал он, глядя ему прямо в лицо. — И всегда этим занимаешься. Когда ты нужен людям, ты всегда рядом с ними, не так ли? Все эти пациенты могут рассчитывать на тебя. Но когда твоя семья сможет рассчитывать на тебя, Риз?
Призрак уставился на него, не в силах поверить в то, что только что сказал его брат.
— Что-что?
— Ты должен быть с нами, — сказал Тень, постучав себя кулаком в грудь. — Вместо этого ты прячешься за своей работой.
— Я не прячусь. — Как только фраза слетела с его губ, он понял, что это ложь. Ну, он бы не стал использовать слово «прячусь», но определённо избегал. Избегал необходимости разбираться со смертью Фантома. И Тень бросил ему претензию на этот счёт.
— Чушь собачья. Ты чувствуешь себя виноватым, потому что его убили из-за тебя, поэтому ты, как всегда, погружаешься в работу.
— Его убили из-за меня? — недоверчиво переспросил Призрак. — Ты, твою мать, издеваешься? Фантома убили из-за дерзости, и ты это знаешь. Сколько раз нам приходилось вытаскивать его из огня, который он сам же и устроил? — Он с горечью выругался. — Ч ёрт, я не ожидал, что он проживёт так долго.
Подойдя ближе, так что его ботинки застучали по полу, как молотки, Тень оскалил зубы.
— Ты не должен был позволять ему бросать вызов ангелам.
Тот факт, что Тень сказал правду, поразил Призрака в его и без того разбитое сердце. Однако вместо того, чтобы разозлиться и защищаться, он закрыл глаза и встретился лицом к лицу с темным местом внутри себя, которого избегал. Самонадеянность Фантома превосходила только самонадеянность Призрака.
Призрак вырос среди расы высокообразованных демонов, приверженных логике и справедливости. Из-за этого Фантома обвинил в наличии у него комплекса превосходства, который Призрак отрицал. Но что, если Фантом прав? Что, если эго Призрака и его уверенность в своём интеллекте подвергли Фантома риску?
— Ты прав. — Призрак поднял веки и посмотрел брату в глаза. — Я думал, что смогу переубедить падших ангелов. Моя самонадеянность… — Он проглотил внезапно подступивший к горлу комок горя. — Из-за моей самонадеянности его убили.
— Ах, черт возьми. — Тень обнял его. — Это была не твоя вина. — Его большое тело содрогнулось. — Ч ёрт возьми, чувак, из всех братьев, которых мы потеряли… — Он замолчал, его плечи вздымались от прерывистого дыхания. — Я не знаю, смогу ли оправиться от этого.
— Сможешь, — сказал Призрак, стараясь говорить ровным тоном, хотя на самом деле хотел сорваться. — Мы все сможем.
— Каким образом? — Отчаяние в голосе Тени подстегнуло Призрака, пробудив инстинкт исцеления.
— Наши семьи. Наши пары, наши дети. — Призрак отстранился от брата. — Давай. Давай поедем к тебе и побудем с ними.
Врач, лечит сам себя. Он просто надеялся, что это возможно.
Глава 28
Азагот стоял в тёмном подземелье Чистилища, похожем на пещеру сооружении, где оживали ночные кошмары. Повсюду вокруг в стенах, отделявших это пространство от Шеула, образовались трещины, невидимые никому, кроме Азагота и Гадеса. Гадес был обеспокоен тем, что злые души могут попытаться сбежать. Азаготу же было плевать. Ему больше не было дела ни до чего, что не имело прямого отношения к возвращению его пары.