Джо заговорил.
— Я не думаю, что нужно уничтожать ребёнка, — сказал он. Только посмотрите. Кто-то не пускал слюни от перспективы убить младенца. — Но Азагот должен умереть.
— Ребёнка нельзя пускать на Небеса, — Фалег повысил голос, твёрдо решив действовать именно так. — И если мы убьём Азагота, ребёнок может вырасти и захотеть отомстить.
— А ты не думаешь, что кто-нибудь из детей Азагота, из тысяч их, не поступит так же? — спросил Метатрон. — Мы не можем убить их всех. Они ангелы.
— Мемитимы поймут, — сказал Уриэль. — Большинство из них его ненавидят. По нашим подсчётам, протестовать будут не более сотни, и из них большинство — земные мемитимы, которые ещё не заслужили свои крылья. Мы легко сможем подавить их небольшой бунт.
Габриэл повернул голову к своему коллеге-архангелу.
— Кто такие «мы»? И зачем им понадобилось вычислять потенциальный мятеж? Как долго вы планировали уничтожить Азагота?
Уриэль фыркнул.
— Некоторые из нас хотели, чтобы он ушёл с тех пор, как он начал отказываться заводить новых мемитимов. Когда он взял Лиллиану в жены, это стало последней каплей.
Невероятно. Ривер выругался.
— Вот почему я общаюсь с демонами. Они благороднее любого из вас.
Фалег зашипел на него.
— Ты ещё раз доказываешь, почему не заслуживаешь дара быть Радиантом.
Он обратился к залу, поднимаясь в воздух, чтобы возвышаться над аудиторией.
— Я предлагаю использовать возможность доставить молоко, чтобы проникнуть в Шеул-Гра и уничтожить Азагота. А для тех, кто слишком щепетилен, чтобы убить ребёнка, вы можете отдать его в семью, которая никогда не узнает о его происхождении. Есть возражения? От кого-нибудь, кроме Ривера, Метатрона и Габриэла?
Ни один человек не возразил.
— Это ошибка, — прорычал Ривер. — Я не самый большой поклонник Азагота. Этот ублюдок бросил меня во чрево демона и оставил там медленно перевариваться. К тому же, он — огромный придурок. Но то, о чём вы говорите, должно быть последним средством. Мы даже не обсудили другие варианты.
— Нет других вариантов.
— Тогда у меня нет причин быть здесь.
Он бросился к двери, но, когда распахнул её, Камаэль прочистил горло.
— Не делай глупостей, Ривер. Не путайся под ногами. — Ривер чуть не рассмеялся. Не путаться под ногами не его специальность. А заниматься глупостями по его части.
Казалось, эти идиоты вообще его не знали.
— Сделай это, — прошептал кто-то.
От предупреждающего покалывания зачесалось основание черепа. Что за?..
Зажимы, питаемые коллективной энергией Орденов, обернулись вокруг основания его крыльев, и в тот же миг его силы отключились, и он рухнул на колени.
— Остановитесь! — крикнул Метатрон. — В этом нет необходимости.
— Не волнуйся, — сказал Уриэль. — Это временно. Только до тех пор, пока мы не разберёмся с Азаготом.
По пути к двери он ущипнул Ривера за нос.
— Мы же не можем допустить, чтобы ты предупредил своих приятелей.
Что ж, очевидно, он ошибался. Похоже, эти идиоты знали его очень хорошо.
Глава 30
Лиллиана не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она родила. Время потеряло значение, измеряясь только едой, которую приносили охранники, и которую она оставляла в углу нетронутой. Она понятия не имела, удалось ли Флейл выбраться с ребёнком, и если да, то где сейчас находится её маленькая девочка.
Свернувшись калачиком, Лиллиана плакала в миллионный раз, молясь, чтобы не умереть до того, как узнает, что случилось с дочерью. Они с Азаготом даже не определились с именем.
Крупная слеза скатилась на пол как раз в момент, когда дверь со скрипом отворилась. Моргая, Лиллиана вытерла глаза тыльной стороной ладони и села. Одетая с головы до ног в чёрную кожу и скрытая в тени, Флейл стояла в дверном проёме и хмуро смотрела на Лиллиану сверху вниз.
— Убожество, — сказала она.
— Мой ребёнок, — прохрипела Лиллиана пересохшим горлом. — Где она?
— Я предполагаю, что сейчас она с Азаготом. — Голос Флейл звучал хрипло, будто она кричала так же сильно, как и Лиллиана. — Я оставила вопящую маленькую жабу в ЦБП.
Накопившаяся за несколько дней тревога улетучилась из Лиллианы, как воздух из проколотой шины.
— Спасибо, — прошептала она. — Большое тебе спасибо.
— Я сделала это не ради тебя. Я сделала это ради своей сестры. — Флейл замолчала. — Я думаю, она бы тебе действительно понравилась. Ну, если бы не трахалась с твоей парой. Но разве ты не говорила, что тебя это не беспокоит?
Лиллиана облизала пересохшие губы, но язык царапал, как наждачная бумага.