— Мы бессмертны, — отметила она. — Полезность неуместна.
— Этот доктор-демон утверждает обратное.
Этим доктором-демоном был Призрак, глава Центральной больницы преисподней, и он уже пообещал помочь, если будет нужен при родах. Сначала она не была уверена, но он принял роды у Кары, а также у других Всадников и дочери Азагота, Идесс. Чёрт возьми, он, его братья и их коллеги с ЦБП вылечили и/или спасли жизни бесчисленного множества людей из окружения Азагота и Лиллианы. То, что у них было окружение, заставило её улыбнуться. Хотя расставание с Азаготом было трудным для обоих, они приобрели гораздо больше, чем потеряли. Включая друзей.
К сожалению, в соответствии с её соглашением с Небесами, она не могла покинуть Шеул-Гра, чтобы повидаться с ними. Только вмешательство Ривера позволило временно остаться с Карой, и он ясно дал понять, что после рождения ребёнка она не сможет снова уехать, за исключением ежедневного часового путешествия во времени.
— Призрак сказал, что у некоторых видов бессмертных есть строгие требования к питанию для здоровья, — сказала она. — А остальные могут выжить и на сале при желании.
— Я запомню это, когда в следующий раз буду заказывать тебе закуски. — О н сунул ей кекс.
Она взяла его со вздохом.
— Дорогой, я так много съела в последнее время, что вот-вот лопну. Люди продолжают приносить мне калорийную пищу. Кроме Джулианы. Она принесла фрукты. Кто даёт беременной фрукты? Я съела яблоко из вежливости, но, на самом деле, хотелось шоколадного торта, который испекла Сюзанна. Или маленькие пирожки, которые принёс Мэддокс. А Эмерико притащил бельгийский шоколад из того магазина в Брюгге, где покупала шоколад Жасмин.
Это было неожиданно. Она не всегда была в хороших отношениях с Эмерико. На самом деле у неё были напряжённые отношения с несколькими взрослыми детьми Азагота. Все они такие сложные. Дети, и добрые, и злые, единственные ангелы, которые должны заслужить крылья — у них множество обид. И никто, кроме Сюзанны, не вырос в стабильных, любящих семьях. После того, как им рассказывают правду о существовании, увозят в учебные центры, где они десятилетиями тренируются сражаться с демонами и изучают, как присматривать за своими Праймори. А ещё учатся бояться и презирать своего отца, и на то были веские причины.
Раньше он был тем ещё ублюдком. Он изменился, даже если многие из детей нет. Тем не менее, некоторые, такие как Жасмин и Эмерико, прилагали усилия.
— О, — добавила она, — я надеюсь, Джедда принесёт ещё тех божественных желейных грибочков, которые контрабандой вывезла из королевства эльфов.
Тьфу, от всей этой болтовни она проголодалась.
— Разве Лимос не приносила тебе выпечку вчера? Разве не иронично, что Всадник, известный как Голод, принесла тебе еду? — Азагот порылся в сумке, и её поразило, как она любила подобные моменты с ним. Они были просто двумя самыми счастливыми нормальными людьми, просто… наслаждающимися жизнью. — А это что такое? Кукуруза в карамели? Почему люди думают, что беременные хотят такой еды?
Смеясь и, несмотря на протесты, Лиллиана вгрызлась в кекс так, словно не ела несколько дней.
— Потому что это правда.
— Разве ты только что не сказала, что лопнешь?
Она кивнула, потому что только это могла сделать с набитым ртом. Улыбаясь, он стёр глазурь с её нижней губы. Простое прикосновение его пальца заставило желать большего. Ещё больше прикосновений… во многом количестве мест. Он мог бы взять полную ложку глазури и намазать ею V-образный вырез её топа, и прикосновениями подсластить кожу, подготавливая пространство для языка… после рождения ребёнка.
— Проклятье, — выдохнула она.
— Проклятье, что?
— Ничего. Я просто уже так готова родить этого ребёнка.
— Я тоже. — В став, он взял её сумку в одну руку, а другую протянул ей. — У меня для тебя сюрприз.
— Куда идём? — Она позволила ему помочь ей подняться, что избавило от неловкости при попытке встать с дурацкой низкой скамейки. — Потому что, если честно, единственное место, куда я хочу пойти, — это рожать.
Он рассмеялся, и у неё подкосились колени. Он чертовски красив, и редкие моменты неподдельного веселья только делали его ещё восхитительнее. Как морковный кекс с дополнительной глазурью.
О, как же ей этого не хватало все эти месяцы.
— Я же сказал, — произнёс Азагот, ведя её по дорожке к зданию, в котором располагался общественный центр Мемитимов. — Это сюрприз.