— Именно это я и сказала.
— Ты не очень хорошая лгунья.
Она повернулась, чтобы уйти, и Лиллиана изумлённо уставилась на неё.
У Флейл отсутствовала половина лица, обнажая мышцы и кости.
— Флейл, — выдохнула она. — Твоё лицо…
— Моё наказание за то, что я отнесла ребёнка Азаготу. — Она пожала плечами. — Молох поступал и хуже.
— Мне так жаль…
— Прибереги свою жалость для себя, — отрезала Флейл. — Она тебе ещё понадобится.
Она захлопнула дверь, оставив Лиллиану в блаженном одиночестве и с улыбкой на лице. Её ребёнок в безопасности. Призрак позаботился бы о том, чтобы её доставили к отцу. Азагот, вероятно, в этот момент держал её на руках. Это будет первый раз, когда он увидит одного из своих детей младенцем. Радость от этой мысли смешалась с печалью, что она не может быть там. Что она, вероятно, никогда не возьмёт на руки своего ребёнка. Должны быть, отдавать своих детей, чтоб из них вырастили Мемитимов, казалось для женщин адом. Даже сестра Флейл отправилась на поиски Бездны.
Всё это время Лиллиана полагала, что женщины, отправленные Азаготу, были холодными как лёд, расчётливыми, преданными своему долгу племенными кобылами. Конечно, не помогло и то, что один из её первых и худших знакомств с прошлым Азагота произошёл в самом начале отношений, всего через несколько месяцев после церемонии бракосочетания.
Она была взволнована появлением на свет первого в мире Азагота выводка кроликов и поспешила сообщить об этом Азаготу. Лиллиана улыбнулась и открыла дверь в кабинет Азагота.
— Ой, простите…
Она остановилась на полпути, увидев Азагота, небрежно прислонившегося бедром к столу и скрестившего руки на груди напротив сидящей женщины. Потрясающей темнокожей красавицей в белом платье, которое больше подошло бы для коктейльной вечеринки в особняке Playboy, чем для встречи с Мрачным Жнецом.
— Всё в порядке. — Азагот жестом пригласил её войти.
— Наверное, тебе всё равно стоит это услышать.
— Что такое?
Когда она подошла, женщина одарила её скучающей улыбкой, будто Лиллиана не стоила большего внимания.
— Люсиль только что сказала, что, если понадобится больше мемитимов, она добровольно предложит свои услуги.
Наверняка, Лиллиана не совсем правильно расслышала.
— Простите… что?
Люсиль встала, и её золотые каблуки добавили ещё три дюйма к её и без того модельному росту. Она могла смотреть Азаготу в глаза. И теперь Лиллиана представляла себе их секс на уровне глаз.
— Я не хотела тебя обидеть, — сказала она величественно и по-королевски, будто Лиллиана, чёрт возьми, не была королевой в этой комнате. — Просто у нас с Азаготом есть история создания одних из самых красивых и необычных мемитимов. Я уверена, ты знакома с Жасмин.
Жасмин… Жасмин… Верно, недавно прибывшая, сногсшибательно красивая дочь Азагота, которая, казалось, ненавидела Лиллиану. Лиллиана стояла как загнанная корова, её мысли были в таком смятении, что она не могла собрать их воедино.
— Д-да. Да, конечно.
Что вообще здесь происходило? Это похоже на странный сон. Неужели эта цыпочка не знала, что она и Азагот были парой?
— Я как раз собирался дать ей ответ, когда ты вошла, — сказал Азагот. — Возможно, ты хотела бы оказать эту честь?
Ну, разумеется. Она хотела. Но она могла сосредоточиться лишь на факте, что у них есть общие дети. Эта женщина и Азагот спали вместе. И не один раз. И вместо того, чтобы схватить эту шалаву за толстые блестящие косы, она спросила:
— Сколько?
— Сколько чего, дорогая? — ласково спросила Люсиль. — Детей? Двести двенадцать. — Она оглянулась на Азагота и улыбнулась, вся такая напомаженная с намёками на минет. — Мы с Мрачным Жнецом давно знакомы. За тысячи лет до твоего рождения. — Она окинула Лиллиану пристальным взглядом и слегка пожала плечами. — Ты могла бы присоединиться к нам. Я очень открыта для всего нового.
Ладно, достаточно. С Лиллианы хватит. ХВАТИТ.
— Убирайся, — прорычала она, указывая на дверь. — Убирайся сейчас же. И скажи всем своим подругам-племенным кобылам, что Азагот больше не доступен для разведения.
Азагот рассмеялся. Он думал, что это забавно?
Ему следовало бы надрать Люсиль задницу. Ему следовало бы сказать ей, что теперь у него есть пара, и что он любит Лиллиану и хочет только её. И что её предложение было оскорблением их клятв.