— Я надеялся, что ты.
— Конечно, — сказала она. — Мы будем заботиться о ней столько, сколько тебе нужно.
Кровь капала на пол из проколотых ладоней, но он, казалось, не замечал этого.
— Мне нужно, чтобы ты вырастила её как свою дочь, если Лиллиана не вернётся.
Кара ахнула. Арес выругался.
— Азагот, послушай… Что бы ты ни задумал…
— Я сделаю то, что нужно. Не знаю, жива ли Лиллиана, а если и жива, то, возможно, ненадолго. Райке нужна мать, и отец, который сможет её защитить. Ей нужен солнечный свет. Всем моим детям нужен. — Пламя превратилось в раскалённые угли, но Азагот изо всех сил сдерживал внутреннего демона, и это отражалось в напряжённой линии его челюсти и натянутых мышцах шеи. — Пожалуйста, сделаешь ли ты это?
Арес переглянулся с Карой и понял, что им не нужно это обсуждать.
— Да, — прошептала Кара.
— Спасибо. — Он снова отвернулся, но Арес успел заметить, как по его щеке скатилась слеза.
— Ты хочешь попрощаться? — Азагот покачал головой. — Я уже попрощался. И я боюсь… Боюсь, что если снова обниму её, то уже не отпущу. — Он прерывисто вздохнул. — Возьми её. Устрой. Вернись через пять минут. Мне нужно, чтобы ты забрал всё из комнаты с артефактами. Там будут вещи, которые помогут в Последней битве. Уходите. У ходите сейчас же. У нас не так много времени.
— Азагот. — Азагот повернулся, взмахнув крыльями и царапая ими потолок, как ногтями по доске.
Арес не был уверен, что именно собирался сказать, но теперь понял, что говорить нечего. Большую часть жизни он провёл в сражениях. За тысячи лет он выиграл бесчисленное количество битв. И проиграл тоже. И хотя он многому научился на поражениях, именно победы преподали ему самые суровые уроки. Он стоял вместе с тысячью воинов всех рас, от людей до демонов и ангелов, накануне войны, зная, что многих из них он больше не увидит живыми. Смерть всегда была осязаема перед битвой, и иногда дело даже не в жизнях. Война уносила не только жизни. Она разрушала мечты. Уничтожала целые цивилизации. И заставляла хороших людей совершать зверства, разрушая мораль.
Даже когда ты победил.
Иногда, особенно, когда победил.
Сейчас же канун битвы Азагота, и Арес знал, что даже если Мрачный Жнец одержит победу, всё уже никогда не будет прежним. Что на это можно было ответить?
Ничего.
Вместо этого, Арес прижал кулак к груди и низко поклонился в знак уважения. И произнёс древние слова:
— Да даруют тебе боги победу, а если не победу, то покой в смерти.
«Удачи тебе, брат».
Глава 34
Наблюдать за тем, как Арес и Кара уходят с его дочерью, было самым тяжёлым испытанием в жизни Азагота. Ему хотелось кричать, плакать, устроить разрушительную истерику, которая никогда бы не закончилась. Но Арес вернётся через несколько минут, чтобы забрать всех на свой остров. У Азагота не было времени на истерику. Конец близок.
Глубоко вдохнув, он расправил крылья и взмыл вверх с балкона своей спальни.
«Услышьте меня!»
Он не произнёс ни слова, но знал, что все в Шеул-Г ра, кроме тех, кто находился в Чистилище, услышали. Десятки людей высыпали из зданий и с тренировочной арены. Они выжидающе смотрели на него, пока он парил в нескольких футах от земли. Отсюда он мог видеть большую часть своего мира, от холмов и ручьёв в отдалённых уголках до новой игровой площадки справа и величественного дворца слева. Тысячи Непадших и М емитимов жили здесь на протяжении тысячелетий. В этом мире ангелы и демоны преклоняли перед ним колени. Это его дом, а эти люди его семья. Один из самых молодых, Обаси, взобрался на сломанную колонну, которая упала, когда Азагот пытался пробить себе путь наружу. Фонтан ещё был сломан, его чаша высохла. А любимая статуя Лиллианы, ранняя работа Микеланджело, заказанная Азаготом, лежала разбитой в груде обломков. Все усердно трудились, чтобы устранить разрушения, которые он причинил, но слишком поздно. Некоторые повреждения невозможно устранить. В некоторых не было необходимости.
— Шеул-Г ра больше небезопасен. Арес расчищает часть своего острова, чтобы создать новое сообщество, где вы сможете жить и тренироваться в безопасности. Собирайте вещи. Арес будет здесь через несколько минут.
В наступившей ошеломлённой тишине он подыскивал новые слова. Он хотел бы произнести содержательную речь, чтобы успокоить их, но, в конечном счёте, он не настолько красноречив, а они воины, и сильные.
— Отец! — Эмерико шагнул вперёд, проталкиваясь к центру толпы. — Ты действительно нас выгоняешь? — Его карие глаза горели гневом, когда он указал на здания. — Для тебя всё это было шуткой? Ты привёл нас сюда, чтобы искупить вину за то, что бросил ещё до рождения? А теперь что?.. Ты потерял пару и больше не хочешь иметь с нами дела?