И что, за столько лет никто так до клада и не добрался? Или другой вариант, добрался и сложил там буйную головушку?
Капитаны обожают прятать свои игрушки под землей. И взять их не так просто. До войны под Москвой было полно ловушек естественных в виде метановых ловушек и искусственных как-то роботизированные пулеметные расчеты, срабатывающие от датчиков движения.
Смелому диггеру достаточно было пукнуть, чтобы превратиться в решето.
Капитаны по любому должны были озаботиться о том, чтобы оставить достойную охрану своему «незамутненному счастью».
И вот теперь пан философ озаботился древними тайнами. Несерьезно для профессора гессенского университета.
Я так и сказал.
— О чем это вы, Жак? — профессор сделал вид, что не понял. — Вы слышали о боярине Кучке?
— Это было до или после войны? — мрачно буркнул я.
— До! — серьезно ответил Стэн. — В XII веке!
Великий князь Ростово-Суздальский застудился.
Места тянулись болотистые, и многие из княжей дружины стужились.
Поначалу занедужили пешие, а затем и конные дружинники. Вечерами у плохо разгоравшихся от сырости костров раздавался кашель, который не смолкал даже по ночам.
Воевода Кулик уговаривал князя повернуть вспять в Суздаль, но тот упорствовал, несмотря на жар: до Поганого озера оставалось всего поприще[14].
Там, в усадьбе боярина Степана Кучки его ждала важная встреча.
Славная княжья дружина в походе ступала споро. Впереди отряд витязей во главе с Илией. Конные, в пластинчатых доспехах, с тяжелыми прямыми булатными мечами-гроза тевтонов. Каждого витязя сопровождал рында из знатного рода.
Илию князь нанял недавно и не доверял ему полностью, придав в пригляд ведуна Белозара. Но силой богатырь обладал немерянной. За то и взяли.
За витязями следовала старшая дружина числом четыредесять[15], старшая по возрасту и меньшая по числу, составлявшая круг ближайших советников и сотрудников князя, членов княжеской думы-княжих мужей и бояр во главе с боярином Градибором.
Сам князь ехал в середине младшей дружины, состоявшая из гридей[16].
Гриди несли личную охрану князя, исполняли его поручения и составляли ядро княжеской вооруженной силы. Числом их было полторы реци[17]. Возглавлял гридей искусный воин Колояр.
Дружина князя не хуже тевтонской. С такой сам Ярило велел править в Киеве. О том и должен был пойти важный разговор в Москве.
Шли до поздней ночи, но до Москвы не добрались. Шли до тех пор, пока кони не стали оступаться в сумерках, а в арьергарде не отстал один из гридей. Стал поправлять конскую упряжь, да и сгинул вместе с конем. Сколь не кричали, не отозвался.
— Надо встать лагерем! — опасливо упредил Белозар. — На ногайцев не похоже. Те конными ристают! Гриди нашли на суглинке след голого пеха[18]! Тот пех более человечьего!
Стали лагерем. В центре княжий шатер. Вкруг гриди, далее старшая дружина. Всю ночь жгли костры. Почти никто не спал.
Кони испуганно пряли ушами. Вкруг лагеря в тумане кто-то ходил, шумно вздыхал в темноте, будто мехи кузнечные раздували.
Илия обнажил меч и встал против ночи:
— Выходи на честный бой!
В ответ яро взревела невидимая тварь.
Белозар в ужасе остерег витязя:
— Не гневи чудище! Это мытарь! Нам с ним не сладить!
Илия лишь усмехнулся, но понапрасну злить мытаря не стал. Упредил лишь в темноту:
— Не убоюсь тебя, вымесок[19]!
Белозар прошел к княжьему шатру и, испросив разрешения, вошел. Князь в кафтане, подпоясанном вышитым поясом, возлежал на атласных подушках. Перед ним на столе с короткими ножками стояли плошки с турецкой кашей, редькой-ломтихой, вареной репой, рыбой и дичью. Были также и сладости: смоква[20] и нарезанный кусками затвердевший кисель.
— Что надо? — грубо спросил князь.
Не угодил ему ведун. Все нехорошее нагадывал. Вот и сейчас Белозар опять за свое:
— Ваша светлость, хочу упредить, вижу дурное нас ждет в землях боярина Степана Кучки! Погряз тот боярин в блуде и грехе, а усадьбу свою поставил на Ведьминой горе, в подземельях которой таится Царь-Пещера. В той пещере живет морок погибельный.
— И что? Дружина моя крепка! Один Илия стоит целого войска! Самого Соловья одолел в Брынских[21] лесах!
— Ваша светлость, моё дело упредить!
— Твое дело разогнать своим умением злые чары и принести мне Киев на блюдечке! — разозлился князь. — Не зли меня более, иди делай свое дело! Или я прикажу изготовить для тебя треску[22] потолще!