— Лина, — сказал я негромко, — ты ведь меня уже успела узнать немного. Это не в моих правилах — бросить всё и улизнуть. Я убиваю монстров. Это то, чем я всю жизнь занимался. Причём не только монстров в прямом смысле, но и людей, которые такими стали.
— Говоришь так, будто тебе сто лет, — покачала головой она. И была не так далеко от истины.
— Я многое пережил, — не подал виду я, — Так что бежать, это не выход. Если за мной и правда охотится гончая, то, судя по твоим словам, на Петрозаводске он не остановится.
Лина нервно схватила со стола стакан воды, сделала пару глотков и только потом произнесла:
— Ты прав в этом. То, что я про него слышала, не характеризует его как человека, который отступает.
Я пожал плечами:
— Вот видишь. Не знаю, смогу ли победить, но играть в эту игру придётся.
Она смотрела на меня долгую секунду, явно разрывалась между желанием всё же убедить меня уехать и осознанием, что я уже принял решение.
— Значит, ты останешься? — наконец спросила она.
— Да. И буду придерживаться плана: сначала найду того, кто за этим всем стоит, а заодно постараюсь нейтрализовать главных уродов. Или хотя бы оставлю их с носом, — я приподнял уголок губ в кривой усмешке. — А ты… можешь идти. Это ведь не твоя борьба.
На мои слова Лина напряжённо задумалась, и в её взгляде сверкнул упрямый огонёк:
— Не моя… Но не сделаю этого, — произнесла она негромко. — Если ты собрался утереть нос этим гадёнышам из Империи, то я не упущу такую возможность. И мне очень хочется поймать этого козла, который разрывает Предел. Если я смогу хоть чем-то помочь остановить этот беспредел — значит, я не зря живу.
— Хорошо, — сказал я тихо. — У меня есть пара зацепок с чего мы можем начать. Но это уже завтра. Сейчас нам нужно отдохнуть и набраться сил. Это место выглядит безопасным. Верю, что нам не откажут в ночлеге.
Мы переглянулись и кивнули друг другу, словно заключили негласный договор.
Я осмотрелся: в комнате, где располагалось «подполье», царила оживлённая суета: маги и «сочувствующие» переговаривались, кто-то уже варил что-то вроде супа на переносной плитке, кто-то укладывался спать на раскладушках, укрытых одеялами.
— Послушай, — обратился я к стоявшему рядом юноше в старом балахоне. — Можно ли здесь перекантоваться? Мы без сил. Пропахли канализацией, конечно, и вообще…
Парень усмехнулся:
— Да, конечно. Вода есть, одежду какую-нибудь найдём, чтобы переодеться. С питанием туго, но кое-что можно раздобыть. Ласка сказала, что вы — её спасли, значит, вы друзья. Мы тоже не откажем в помощи.
Меня немного передёрнуло, когда он так говорил, потому что по большому счёту, это из-за меня Ласке так сильно досталось.
— Спасибо, — сказал я негромко. — У нас на двоих одна просьба: переночевать, поесть. Отдельные комнаты есть?
Он обвёл помещение взглядом:
— С комнатами у нас беда. В лучшем случае будет одна на двоих, но там стоят две кровати. Так что придётся вам в одной, но кровати отдельные. Подойдёт?
Я посмотрел на Лину. Она, закатив глаза, пожала плечами:
— Пойдёт.
Дальше всё произошло быстро: нам указали помещение в конце коридора, сказав, что там можно перекусить. Слуг не было, поэтому Лина взяла всё в свои руки, положила на тарелку горячих макарон и надыбала по паре кусков хлеба.
Я едва проглотил пару ложек — аппетита не было, меня клонило в сон. Лина тоже съела пару вилок и махнула рукой, показывая, что не лезет.
— Вроде как наелся, — пробормотал я, преодолевая отчаянное желание свалиться прямо тут, на полу.
Наконец, мы добрались до комнаты. Оказалось, она похожа на старый склад, приспособленный под спальню: тонкие перегородки, два скрипучих железных койко-места, заваленные простынями и одеялами.
Внутри меня что-то кололо, я отчаянно начал искать, что это за чувство. Точно! Быстро метнулся к той двери, из которой мы пришли, и наложил на неё руну «Тарн». То же самое проделал с другой входной дверью.
И только после этого успокоился и вернулся в комнату.
Огляделся и на всякий случай наложил «Тарн» на дверь и замок ещё и здесь. Для перестраховки.
— Обезопасился? — хмыкнула Лина, глядя, как я прикасаюсь пальцами к дереву.
— На всякий случай. Мало ли…
Лина повернулась, сняла с плеч вымазанное платье, повесила на перекладину у стены. Я, конечно, не мог не заметить очертаний её тела под нижним бельём, но быстро отвёл глаза. Хотя внутри что-то шевельнулось — обычная мужская реакция, никуда не денешься. Лина, уловив мой взгляд, скрестила руки на груди: