— Ну всё теперь, — рассмеялся Артём, широкоплечий студент строительного института, что сидел от меня по левую руку, — теперь тебя призраки задушат, жди.
— Правда, как в страшилке всё, — улыбнулась наша общая подруга Анечка, — ещё бы они на пару повесились и желательно над тем местом, где ты спишь, вообще идеально было бы.
— Я бы такое кино посмотрел, — улыбнулся ей Артём.
В тот момент мне тоже было смешно, однако спустя две недели, я припомнил их слова, лёжа в тёмной комнате, и теперь о смехе не шло и речи. Странные звуки, доносившиеся со стороны кухни, заставили меня встревожиться. Болезненный спазм колючим колесом прокатился по спине, в груди заклокотало. Не могу сказать, что именно напугало меня в этих звуках, наверное, их неправильность. Они звучали, как реверсированная запись какого-то трения металлических предметов, прокрученное задом наперёд сопение, от одного только описания которого, меня вновь пробирает ледяным ужасом до самых костей.
Робко спустив ноги с дивана, я двинулся к двери. О нет, я бы ни за что не пошёл на кухню, оставьте это геройство смельчакам из рассказов в интернете. Неслышно, боясь потревожить неизвестного дебошира, я несколько прокрутил ключ в замочной скважине и чуть не вскрикнул от неожиданности, когда прямо над моей головой, в квартире сверху, кто-то стремительно протопал по комнате. В темпе я вернулся под одеяло и укутался с головой. Точный выстрел меткого Морфея отправил меня в благоговейный мир снов, больше той ночью меня ничего не беспокоило.
— Ты серьёзно? — усмехнулся мне в трубку Артём, когда на следующий день я позвонил ему с просьбой приехать ко мне. — Какой-нибудь дядя Вася ночью встал в туалет сбегать, а ты уже кирпичи на новый дом собирать начал, — рассмеялся, — сходи сам, чего вдвоём-то пилить?
— Тёма, — бурчал я, потирая двумя пальцами переносицу, — просто удостовериться, что там люди живут. Я ещё вчера ваши… приколы вот эти вспомнил, про призраков там, повешенных. Всё утро живот сводит, вот загорелось мне ночью испугаться, что поделать.
В трубке послышалось недовольное кряхтение.
— Ладно, — ответил Артём, — заскочу сейчас перед парами, ты только это… — он понизил тон, — доживи до моего приезда.
— Идиот! — выругался я, сбросив звонок.
Мы встретились у подъезда, поднялись на лифте на девятый этаж, позвонили в предполагаемую квартиру надо мной и принялись ждать, но никто не торопился открывать. Спустя пару минут из соседней двери высунулась голова женщины средних лет.
— Здравствуйте, подскажите… я сосед снизу… в этой квартире кто живёт?
— Там уж полгода никто не живёт, — ответила она, поморщившись, — тёть Зоя жила, умерла.
Мы мрачно переглянулись.
— Не, не, не, — крутил я головой, — это край, пошли собирать вещи.
Спускаясь по лестнице с девятого на восьмой, мы с Артёмом заметили одну странность. Как многим известно, в типовых девятиэтажках, построенных в семидесятых годах, мусоропровод был перенесён в отдельную комнатушку за лифтовой шахтой, дверь к нему располагалась на так называемом в народе межэтажье, соответственно между этажами. В наше время эти комнаты раскуплены жильцами дома и используются ими как сарай или мини-склад. Но на этом межэтажье двери не было, вместо неё зеленела обычная подъездная стена.
Тогда-то Артём и выдвинул свою гипотезу.
— У нас лекции были, помню, там препод рассказывал, что в некоторых домах такое может быть… только вот, почему… ни хрена не записываю на парах, вот почему! Может, там трубы какие-нибудь идут, отопление, например, что-то проходит над твоей хатой, отсюда и звуки свистящие, сопящие и все остальные.
— Думаешь? — с недоверием спросил я, покосившись на стену.
— Да точно, какие-нибудь коммуникации вшиты, дома же экспериментальные делали, батареи в стены замуровывали.
— И прорабов, — отшутился я.
— В каждом советском доме в стене замурован прораб, это понятно, — улыбнулся Артём, — но не над твоей квартирой. Погоди до вечера. Я сейчас в универ, спрошу у препода про эти штуки и тебе наберу, подождёшь?
— Подожду, куда деваться, — пожал я плечами.
Сидеть дома было невыносимо. Все звуки были пугающими. Я прислушивался к каждому и в каждом слышал шёпот потусторонних сущностей, мне казалось, что через считанные секунды кто-то прохрипит за моей спиной «не оборачивайся» или наоборот «обернись». Тревожное ожидание накалило мои нервы до такой степени, что я вскрикнул и выругался, когда внезапная вибрация телефона на столе ознаменовала входящий вызов.