Другое дело, когда художник обращается к литературному источнику исторического плана. В нем часто отсутствует художественно-образное выражение действительности, но описательная сторона, историзм факта бывают настолько изобразительно емкими, что часто служат основой для создания живописного художественного произведения. В этом случае предстоит найти, кроме выразительной композиции, необходимое образно-поэтическое решение персонажей, исторической обстановки, архитектуры, интерьера, пейзажа. Тогда художник создает живописное произведение с самого начала и до конца сам, становясь поэтом, писателем и художником одновременно. В этом и состоит основная трудность создания живописного произведения на историческом материале. Именно здесь заключено много трудностей. Во-первых, необходимо вжиться в передаваемое событие, историческую обстановку, хорошо знать ее, почувствовать эпоху. Во-вторых, избрать, как писателю, интересную тему и на ней построить фабулу сюжета. В-третьих, как поэту, почувствовать образно-поэтический строй будущего произведения. И только после этого открыться художнику-живописцу во всем профессиональном блеске его мастерства.
Многие неудачи в исполнении произведений на исторические темы объясняются именно тем, что нам часто не хватает готовности постичь множественность предстоящих задач. Кажется, композиция решена профессионально, хороший рисунок, достаточно выразителен цвет. Работа технически выполнена на достаточно высоком уровне. Но в то же время в чем-то несовершенна.
На наш взгляд, показательны произведения на историческую тематику народного художника РСФСР, лауреата Государственной премии им. И. Е. Репина Ивана Александровича Фомичева. В частности, выполненная в 1954 году шкатулка «Кузьма Минин призывает Дмитрия Пожарского встать на защиту Родины». Композиционное построение этого произведения значительно. Профессионально грамотна его графическая основа. Она не перегружена фигурами, замкнутость композиции легко просматривается и в рисунке, и в цветовом решении. Входная узорная арка справа протяженностью линии ведет к главному действующему лицу — князю Пожарскому и затем замыкается в левой части декоративной драпировкой-пологом. Красиво и продуманно вкомпонованы предметы утвари, боевые доспехи. В чередовании с человеческими фигурами они создают выразительные акценты, включаясь в декоративное узорочье интерьера. Цветовая гамма гармонична в ритмичных повторах цвета. Высоко и мастерство исполнения работы.
При всех перечисленных достоинствах произведения в нем не следует искать достоверности исторической обстановки, интерьера, утвари, тем более действующих лиц. Они созданы воображением художника в обобщенном осмысливании события, связанного с Нижегородским ополчением 1611 года. За всем этим видится вдумчивая работа по отбору композиционных элементов, их образного строя, с учетом специфики изобразительных средств декоративного искусства лаковой миниатюры. При всем том выявленная художником академическая основа композиции выводит эту работу в разряд станковой миниатюры, что настойчиво будет утверждаться И. А. Фомичевым в целом ряде последующих произведений. Правомерно ли такое решение во мстерском искусстве? Вопрос спорный. Но бесспорно для нас, мстерских художников, и то, что иногда идейная тематическая основа задуманного произведения перерастает рамки прикладного характера искусства с его функцией оформления предмета и выступает в новом качестве декоративной станковой миниатюры.
И. А. Фомичев. Шкатулка «Кузьма Минин призывает Дмитрия Пожарского встать на защиту Родины». 1953
И. А. Фомичев. Коробка «Руслан и Людмила». 1961
В произведении Фомичева соединились две традиционные школы: с одной стороны, «академическая» — в композиционном решении, с другой, древнерусская — в декоративном исполнительском плане. И. А. Фомичев — художник сложный. В своем творческом становлении он пережил несколько периодов. Начиная в 1937 году свою первую работу «Руслан и Людмила», он как бы отверг канонизированные принципы древнерусской традиции и соединил свой опыт, природное дарование с классическими традициями героического, романтического пейзажа западноевропейской живописи. Это направление особенно ясно проявилось в «Маевке», выполненной художником в 1940 году. Используя традиционный опыт мелочного письма, художник создал серию работ в более условной форме, обнаруживая превосходное мастерство стилиста (например, «Оборона города Владимира от войск хана Батыя в 1278 году»). А затем — снова возврат к более чувственно-реальному — «Кому на Руси жить хорошо» (1952) или «Сорочинская ярмарка» (1954).
Чувственная сторона творчества И. А. Фомичева была сильнее условно-традиционной. В силу природной одаренности, он не следовал ей рабски, а подчинял особенностям своей художественной натуры. В этом художнике счастливо сочетались многие качества творческой индивидуальности и, прежде всего, высокое исполнительское мастерство, природный дар колориста и обостренное чувство реального в крепкой, полнокровной кряжистости художественной формы. Искусство И. А. Фомичева лишено нарочитой манерности, вычурности. Он полной мерой черпал из живых источников земли, сам крепко стоял на земной тверди, и полным соков жизни было его искусство — жизнеутверждающее, оптимистичное. В этом главном И. А. Фомичев был под стать Н. П. Клыкову. Владея большой исполнительской культурой, он был мастером интерьера и архитектурных ансамблей, понимая это самобытно. И. А. Фомичев многое сделал и для дальнейшего развития пейзажа. Его пейзаж проникновенно чувственен, поэтому и сложен для изучения. В мареве серебристой цветоносной гаммы сверкают купы деревьев, как будто в росной влажности; наперекор всему вспыхивает голубыми, красными, розовыми зарницами неохватное полымя разнотравья переднего плана.
Много было встреч и бесед с И. А. Фомичевым, удивительно щедро одаренным природой человеком. Главным вопросом наших задушевных и полемически-запальчивых бесед об искусстве Мстеры был разговор о мастерстве.
Мне все время казалось, что Иван Александрович, превосходный стилист, как бы пренебрегая избытком традиционных знаний, слишком вольно распоряжается ими, все дальше и дальше уходит от них. Разговор был с конкретными примерами. В частности, говорили о его работе «Борис Годунов», выполненной в 1951 году.
— А что, плохая работа, скажешь?
— В том-то и дело, что нет. Там много хорошего, но выполнена она в другом художественном ключе.
— А в каком?
— Ну, как вам сказать, находится на грани станкового решения, — брякнул я.
— На грани, на грани! — распалился Иван Александрович. — А кто эти грани расставил, когда и кем они расставлены?
— Но есть же нормы в нашем декоративном искусстве!
— Все границы и нормы в искусстве устанавливает прежде всего сам художник, — отпарировал Фомичев. Что касается данной работы — это частный случай. В ней была поставлена задача создать образ Бориса Годунова.
— И как вы считаете, решили ее?
— Ничего я не считаю, пусть считают другие. А знаю, что эту задачу решить можно, только нужен другой масштаб живописного решения. А что касается целей и задач нашего искусства, то оно, прежде всего, должно быть понятно народу. Вот я и стремлюсь к этому. Так, как писали икону, нынче писать нельзя и в иллюзорность впадать тоже не следует. Что не так, что ли? A-а? Не так все это просто! — закончил Иван Александрович.